Форум » Фанфики и все- все- все » "Мэйд ин Раша" ГЛАВА ТРЕТЬЯ парт ШЕСТОЙ » Ответить
"Мэйд ин Раша" ГЛАВА ТРЕТЬЯ парт ШЕСТОЙ
Санди ака Владлена: Что-то быстро оно в этот раз... Начало главы [url=http://forumchorven.fastbb.ru/?1-7-0-00000055-000-0-0-1201202475]http://forumchorven.fastbb.ru/?1-7-0-00000055-000-0-0-1201202475[/a] Продолжение [url=http://forumchorven.fastbb.ru/?1-7-0-00000069-000-0-0-1211798835]http://forumchorven.fastbb.ru/?1-7-0-00000069-000-0-0-1211798835[/a] Еще [url=http://forumchorven.borda.ru/?1-7-0-00000099-000-0-0-1250420919]http://forumchorven.borda.ru/?1-7-0-00000099-000-0-0-1250420919[/a] Пять [url=http://forumchorven.borda.ru/?1-7-0-00000120-000-0-0-1272977604]http://forumchorven.borda.ru/?1-7-0-00000120-000-0-0-1272977604[/a]
Ответов - 21, стр:
1 2 All
KaskeT: Санди ака Владлена пишет: в ролевой практически тот же адаптированный кусочек про Седрика и Оруби болтался, Наверное там, точно помню, что вы были автором. Санди ака Владлена пишет: Если нарисуется, может, официальное представление Сашки драконьему семейству будет :) Ой, хорошо бы. А Алексис на княже глаз положит в детстве или уже после инициации?
Санди ака Владлена: Ну, при первой встрече они еще маленькие были... хотя девочку уже явно удивило и возмутило, что чары на Сашку не подействовали). Но он там у них в гостях пару раз был, еще до того, как узнал, собственно, и кто они и кто он сам - ради возможности в библиотеке Станислава Георгиевича покопаться можно и Алискино общество потерпеть
KaskeT: Санди ака Владлена пишет: хотя девочку уже явно удивило и возмутило, что чары на Сашку не подействовали). То что сразу не досталось хочется ещё сильнее. Санди ака Владлена пишет: Но он там у них в гостях пару раз был, еще до того, как узнал, собственно, и кто они и кто он сам А правду об Айтварасе он когда узнал? Или понял сам?
Санди ака Владлена: Сначала с Сережей два раза знакомиться пришлось - и в том, и в том "качестве". Вполне вероятно, и подозревал что-то, но не знаю, насколько это можно было систематизировать, когда о магии и драконах он ничего еще не знал.
Санди ака Владлена: Ольга - Так значит, добровольно отданная кровь князя привязала тебя к нему? – дослушав рассказ Сергея до конца, девушка заговорила не сразу. Потребовалось время, чтобы вынырнуть из размышлений, причем она и сама не могла бы точно сказать, о чем. В общем-то, заранее проглядывало понимание, что таинственный Александр Владимирович, предмет настойчивого интереса Сережиной старшей сестры - и есть князь. Имя было знакомое… но, в конце концов, не такое уж оно и редкое. – Как у этих лебединых дев – право на желание или даже на вечное служение… Сергей, с претендующей на загадочность полуулыбкой, размешивал ложечкой чай. Всего несколько секунд понадобилось, чтобы монотонное позвякивание металла о фарфор начало действовать ожидающей ответа Ольге на нервы и заставило нахмуриться. - Нет. Не как у лебединых дев, - подняв глаза и улыбнувшись чуть шире, попытался отделаться совершенно пустым ответом юноша. – не существует ни чар, ни амулетов, которые позволили бы удерживать дракона против его воли. - Я понимаю твое чувство признательности к нему, - попробовала зайти с другой стороны бывшая послушница. – это справедливо. Добровольная жертва, не говоря уж о спасенной жизни, дорого стоит, хотя я и не понимаю, чем он руководствовался… но, в конечном счете, он же еще не был тогда Князем. Сережа, я… ты спас мне жизнь. Ловушка или нет, но ты же и сам понимаешь, в Монастыре все не было спектаклем. И я признательна тебе ничуть не в меньшей степени, однако меня эта признательность никогда, никогда не заставит поступать по чьей-либо указке, если я сама понимаю, что этот поступок неправильный. Что-то в этом есть от слов Дарьи, о том, что настоящие законы не вовне, не на бумаге официальных документов, а внутри человека, поэтому каждый сам для себя всегда знает, что будет преступлением, а что – нет… Она порой сама не понимает, в чем на самом деле оказывается права. Ольга помолчала. На основании одних и тех же происшествий в особняке мэра все участницы операции сделали совершенно разные выводы. Кое-кто из Берегинь действительно счел, что Дарья, отказавшаяся лезть в это дело, была права с самого начала, и что из затеи ничего не вышло. И то и другое казалось девушке совершенно абсурдным. Дарья, так горячо твердившая о «неправильности» задуманного ничего, в конечном счете, не сделала и для того, чтобы остальные его не осуществили. Не предложила ничего лучше, не убедила подруг, просто самоустранилась, умыв руки. Можно было до бесконечности оправдывать это тем, что каждый сам решает для себя – по этим самым «внутренним» законам – однако Ольге подобное поведение все равно казалось трусостью. Что-то делать было необходимо и срочно. Возможно, вся команда, пусть пока и работающая так неслаженно, справилась бы лучше. Но все равно – они достигли поставленного результата, освободили лебединку, без которой мэр больше никому не может угрожать. А мальчик… за все надо платить – заплатил и Аркадий Аристархович за свои грязные игры. Сам Мишенька не похоже, чтобы возражал против своего похищения, да и не съест же его лебединая дева, в конце концов! Вполне можно сказать, они справились с наименьшими потерями, но Берегини были в искреннем ужасе от итогов – и девушке было даже слегка неловко с ними спорить. Не то, чтобы она сама не сочувствовала личной трагедии Емельянова, но разве он не сам накликал ее. Их долг – защищать людей, но не от самих же себя… Да, именно так. Они действовали правильно. Если бы у Ольги были сомнения, она не только бы не стала так поступать, но и нашла бы способ удержать от этого Берегинь, несмотря на все их упрямство. А если кто-то из девочек шел против своих убеждений – не слишком-то эти убеждения оказались, в таком случае, крепкими. - Ни признательность, ни… какое-либо еще не менее сильное чувство - не должно заставлять человека уступать чьему-либо контролю над собой. - Я не человек, - безмятежно напомнил Сережа. При кажущейся выразительности его физиономия и прозрачные, как леденцы, глаза, парадоксально, но оказывались на проверку абсолютно непроницаемыми. Просто понимание этого, как и подозрение, что тебе попросту морочат голову, приходило с большим запозданием. Под легко обнаруживаемым «вторым дном», едва ли не намеренно демонстрируемом в маскировочных целях, непременно просматривалось третье, а может, и четвертое, только трудно было понять, не являются ли и они обманкой, как и – сколько там скрывается еще? Чересчур сложно, да и ему самому не раз уже выходило боком столь громоздкое сооружение фактов и полуправд – но Сергей слишком любил играться с подобными калейдоскопами, чтобы искать более простые и действенные методы. - Сейчас – человек. Сколько бы юноша ни утверждал, что нынешний его облик – всего лишь «место заточения», скорее всего, ему просто не давали покоя утраченные способности. Конечно, перестав быть драконом, он кое-что терял, вероятно даже, многое и для него важное. Но к обыкновенной человеческой жизни Сергей умел приспосабливаться гораздо лучше самой Ольги, оттого его нежелание признавать себя человеком казалось несколько наигранным. Не похоже, чтобы ему плохо жилось в этом обличье. Впрочем, на этот раз спорить юноша и не стал. После окончания своего рассказа он вообще стал в этот вечер каким-то не особенно разговорчивым. То ли выдохся, то ли – как Ольга робко надеялась – пытался все же задуматься над ее словами. - К июлю… после инициации Лады, когда все должно так или иначе решиться, - снова заговорила девушка. – я уезжаю. Родители Алины давно предлагали выкупить у меня мою долю этой квартиры… Не думаю, что могу чему-то еще научить Берегинь, да и не похоже, чтобы им было это нужно, но я привыкла доводить дела до конца, а потом поступлю куда-нибудь или еще что-нибудь придумаю. В мирской жизни все оказалось не настолько сложно, как я полагала во время учебы в Монастыре – ничего такого, с чем нельзя было бы справиться. Сережа, - на миг она запнулась, вызвав недоуменный взгляд. – не надо отвечать ничего сейчас, просто… просто подумай над этим. Князь не может вернуть тебе твою Силу. Лада… Елена не верит тебе так, как верила раньше, но почти не сомневаюсь в твоей способности убедить ее. Пока мы не знаем, чем все закончится, пока еще этот момент не настал – просто подумай, действительно ли это для тебя – самое важное. Не то, чтобы я приглашала тебя уехать вместе со мной, просто… нам обоим предстояло бы учиться тому, чтобы по-настоящему стать людьми. По-разному. И нам было бы чему научиться друг у друга в этом смысле. Сергей поднялся из-за стола, но не двигался и молчал, ожидая, пока уставившаяся в свою чашку девушка поднимет взгляд и посмотрит на него прямо. Когда Ольга это сделала, безмятежной уклончивой улыбки на его лице уже не обнаружилось. - Тебе ни разу не приходило в голову, что я служу Чернояду из-за того, что мои и его убеждения во многих вещах просто совпадают? Или что у меня просто – нет этих самых убеждений? Ну, кроме разве что того, что я родился драконом и меня воспитали как дракона, все мои мысли, чувства, жизненные планы – все исходит из осознания собственной магической природы, поэтому нет никакого смысла в том, чтобы становиться кем-то или чем-то еще! Как бы хорошо я ни умел притворяться, это не то же самое, что – стать! - Возможно, ты просто привык так думать. Я тоже не мыслила другой жизни, пока жила в Монастыре, но я же… - Ты потеряла кандалы на руках. А я – крылья! – с непривычной резкостью напомнил Сергей. – О да, нам обоим следует учиться жить с этой переменой, но… стоит ли? Резко замолкнув, он не то нервно, не то устало потер узкой ладонью лоб, на несколько секунд прикрыв глаза. - Как раз в этом я и не уверен. Но, - убрав руку от лица он вернул на лицо привычную улыбку-маску. – подумаю, если ты об этом просишь. Всегда трудно игнорировать желание леди, а когда просят столь немногого – так и вовсе бессмысленно!
Санди ака Владлена: Алина С открытием кафе Алина связывала определенные сомнения. Не укладывалось в голове, как так вообще могло быть – бабушкино кафе и без бабушки. Не укладывалось и то, как день Рождения может быть без бабушки, одно только пробуждение взбередило все те чувства, которые пришлось пережить в начале зимы. Год назад… и два года назад, и с самого детства утро дня ее Рождения начиналось с того, что бабушка Ядвига заходила в комнату, чтобы разбудить Алину и поздравить. Сегодня же девочка проснулась сама и пару минут таращилась в потолок, стараясь избавиться от чувства нахлынувшей неправильности. Начиная с этого года все праздники будут обходиться без Ядвиги Светозаровны, уже пережит Новый Год без нее, но… но… наверное, это пройдет со временем, хотя сейчас Алине с трудом удавалось в это верить. Ведь бабушка спасла ее тогда, в логове паучихи. Сомнений в том, что это была именно Ядвига, у девочки не было не малейших. Оказалась рядом, когда была очень, очень нужна. «Но ведь она и сейчас мне очень-очень нужна!» Наверное, отчасти Алина продолжала надеяться, что сегодня ее снова разбудит такой знакомый голос. Пусть даже глазами после пробуждения она Ядвигу не увидит, просто… Ну почему бы бабушке не появляться почаще? Может, они и глупостей, как с мэром, не наделали бы, если бы могли посоветоваться с кем-то по-настоящему мудрым. У Ольги-то, сколько бы та ни хорохорилась, опыта не больше, чем у самих Берегинь, а ведунья Карина и разговаривать без совсем уж крайнего случая не желает. Наверное, у родителей тоже были сомнения, когда Алина призналась, что хотела бы отпраздновать четырнадцатилетие в уже полгода как закрытом кафе. Но прихваченная в качестве поддержки Ева сумела их убедить. Вернее, конечно, просто уболтать – оставалось надеяться, что не прибегая к своим непредсказуемым чарам. Евгения же вызвалась заменить уволенную буфетчицу – Ядвига работу повара оставляла за собой, сегодня вместо нее это предстояло сделать маме, бара в кафетерии не было, как и официантов, поэтому большого количества персонала им не требовалось. Генеральной уборкой - что перед праздником, что после - девочкам тоже предстояло заниматься самостоятельно, но как раз это смущало в наименьшей степени. Не то, чтобы Алина так уж любила наводить порядок, но всей компанией это делать было довольно весело – ожидались возражения со стороны Маргариты, всегда считавшей, что подобными делами должны заниматься «специально обученные люди», но последнее время белокурая Берегиня предпочитала отмалчиваться, почти оставив и попытки командовать и пикировки с Евой. Аля догадывалась о причинах, хотя и несколько удивлялась – как правило, недовольство Марго выражала прямо противоположной манерой поведения. Вот только все попытки подруг поговорить с ней отрубались словно гильотиной… Наверное, ей сейчас было совсем не до праздника, но Алина понятия не имела, что может тут поделать. Самой девочке хлопоты и приготовления, сдобренные болтовней, помогали отвлечься от грустных мыслей, оставалось надеяться, что и Маргарите тоже, хотя бы отчасти – но манерную красавицу так трудно было вообще отвлечь от чего бы то ни было… - Знаешь, мне мама осенью говорила, - предприняла только одну довольно неловкую попытку именинница. – иногда близкие люди уходят от нас, но это порой помогает открыть для себя новых. Других дорогих людей. Я, наверное, и не понимала, как дорожу родителями и друзьями, пока не потеряла бабушку… - Никогда не сравнивай подобные вещи! – строго отрезала Маргарита. По правде говоря, Аля и сама не особенно восприняла те слова на веру. Люди – не детали механизма, чтобы просто заменять одних на других. И пытаться глупо. Что-то, скорее, вроде, как картина на стене – технически вместо одной можно повесить другую и на стене по-прежнему будет картина, но не заменит же, к примеру, произведение Рубенса полотно Вангога. Или «Черный квадрат» «Мону Лизу»! Только с людьми все еще сложнее… Открываешь для себя людей не менее дорогих, но других, дорогих как-то совершенно иначе, отнюдь не заменяющих прежних… Закончив приготовления и отправившись открывать вход в кафе для гостей, Алина едва не столкнулась с, должно быть, уже какое-то время ожидавшим под запертой дверью Эдиком Линейкиным. - Мог бы и постучать, - приветливо пожурила она. – или боялся, что и тебя подключим к облагораживающему труду. - Я… - мальчик слегка панически помотал головой, хотя ничего такого она, кажется, и не сказала. – на самом деле только что подошел, как раз постучать собирался. Неужели шутливый упрек был так буквально воспринят. Аля недоуменно покосилась снизу вверх на чересчур раннего гостя. Чтобы не смутить его еще больше, девочка оставила при себе замечание о расспросах, которые он, по словам Евы, устраивал. Когда-нибудь ведь начинаешь интересовать парней… или, по крайней мере, некоторых. - Гм, спасибо за приглашение, - слегка преодолев растерянность, снова заговорил Эдик. – я в вашем городе почти никого не знаю, не знал, как… С днем Рождения! Слегка нервозным движением он протянул небольшой букетик полевых цветов пластмассовую полупрозрачную коробочку, из которой заинтригованная девочка тут же извлекла звездочку-подвеску из гладкого светлого металла. В основании каждого лучика, основывая звездочку поменьше, красовались пять разноцветных камешков: белый, красный, зеленый, сине-голубой и розовато-лиловый. Алина восторженно взвизгнула. - Какая прелесть, спасибо! Тебе Ева рассказала, что я люблю литые фенечки? Мальчик сдержанно, хихикнув, как-то странно на нее посмотрев. Аля перевела взгляд с лежащей на ладони «звездочки» на собственное запястье, вернее, несколько болтающихся на запястье браслетов с металлическими, деревянными и пластмассовыми «висюльками», и тоже рассмеялась. - Ну да, конечно… Проходи! Правда, народ еще не успел собраться, тут только мои подруги. Евгению ты уже знаешь, это Вика, Маргарита и Даша, - втянув гостя за руку в небольшой зал кафетерия, девочка широким жестом обвела присутствующих. – девочки, это Эдуард! И тут же запнулась. Имя Эдуард моментально вызвало в памяти подозрительный и суровый образ экзекутора, якобы друга Монаха, но девочки так и не придумали ни одной версии о том, что таких непохожих людей могло связывать. Вероятно, борцом с нечистью брат Эдуард был и хорошим… но как человек он Алине категорически не понравился, еще до того, как в Монастыре выдумали эту отвратительную ловушку с казнью Ольги – пожалуй, это было единственным вопросом, в котором все остальные Берегини оказались с Летавицей полностью солидарны. - Просто Эдик, - тут же поправил мальчик, слегка сгладив эффект. – я приехал сюда на лето, вместе с дедушкой. - Странный выбор для поездки на каникулы, - пожимая ему руку, заметила Виктория. – когда я только приехала в этот городок, считала, что большего захолустья, наверное, и представить себе нельзя… - Но потом передумали? – светски улыбаясь, уточнил Эдик. – Возможно, мой вопрос покажется странным… давно вы живете в этом городе? - Маргарита примерно год, - рыжеволосая Берегиня кивнула в сторону белокурой. – А я чуть меньше. Почему я должна была передумать? Привыкла, конечно, здесь во многом не так уж плохо, но сам город, боюсь, все тот же. Даша, Ева и Алинка тут, кажется, всю жизнь живут, но не думаю, что станут возражать. - За этот год… Вы не замечали здесь чего-нибудь необычного, удивительного? Такого, что не находило бы объяснения или казалось бы чудесами, если не разобраться, в чем, собственно, дело? Карие глаза Вики и без того были почти круглой формы, Аля надеялась, что это помешало Эдику заметить, как они недоуменно распахнулись после этого вопроса. - Нет, - резковато ответила вместо нее Маргарита. – в этом городе совершенно ничего никогда не происходит. Наверное, здесь одно из самых скучных мест на планете. - О! Множество удивительных событий происходят в, на первый взгляд, скучных и захолустных городках. Например, американский Розвэлл, пожалуй, самое известное место в мире для паломничества уфологов. Пока мне ни разу не удалось там побывать, но я рассчитываю после окончания школы… Да и в России непременно должно быть не меньше всего интересного и загадочного, надо ведь просто присмотреться! - Здорово! А ведь и правда… – воодушевленно поддержала Аля, не сразу заметив строгие взгляды подруг. - Возможность съездить в Америку – это всегда неплохо, но лететь за океан ради сувенирной лавки в городке, знаменитом исключительно за счет того, что когда-то там грохнулся военный зонд… простите, но немного странно, - осторожно заметила Марго. - Вообще-то я видела фильм на ю-тубе… - попыталась в своей обычной неуклюжей манере поддержать стушевавшегося мальчишку Ева. – Про этого пришельца, которого засекретили. - Засекретили – и фильм якобы так спокойно пустили в интернет! - Эта мистификация была развенчана уже довольно давно, - учительским тоном проинформировала Даша. – как, впрочем, и большинство современных мифов. - Ну… - Просто до России в данном случае все эти истории доходят с сильным запозданием. Теперь, когда программа запуска тех шатлов, которые, по сути дела, просто связки воздушных шаров с оборудованием, в Америке уже не секрет, то и неопознанность этих летающих объектов уже отошла в сферу легенд! - А как же тунгусский метеорит? Его падение тоже опровергли? - Почему же? Метеорит как метеорит, вероятно, он большей частью состоял из льда, вот и испарился после падения без остатка. Воду и пар найти, чтобы доказать внеземное происхождение, трудно. - Это одна из версий, но не единственная же! – горячо возразил опять почему-то разволновавшийся Эдик. – Согласен, некоторые из угодивших в желтую прессу статей оказывались на проверку мистификацией, но это же не доказывает и обратного. Реальность отнюдь не всегда выбирает самое логичное и рациональное объяснение – она же и так реальность, поэтому не вынуждена заботиться о правдоподобии. - Девочки, да перестаньте же вы! – возмущенно воскликнула Алина. – Мы ведь очень многого о мире еще не знаем, нельзя с уверенностью отрицать существование каких-то других миров, населенных другими существами… - Но доказательств, будто эти существа из других миров зачем-то постоянно ошиваются в нашем, все эти охотники за привидениями пока не доказали! – Маргарита вскинула ладонь, снова оборачиваясь к Эдику. – Прости нас, пожалуйста. У всех свои интересы и ты можешь верить, во что угодно. Знаешь, что я абсолютно точно поняла здесь за прошедший год? Чудес не бывает. Чем бы то ни было объяснимых чудес в любом случае не бывает – как бы людям порой не хотелось верить в обратное. - А говорю не о чудесах, а о вполне научных теориях… - К тому же, если отбросить романтику, а зачем их искать, другие миры и формы жизни? Добавлять работы либо зоологам, либо политикам и дипломатам? Алина убито вздохнула. Все-таки в некоторых случаях ее подруги, особенно Маргарита, бывали просто до невыносимого унылыми. Эдик говорит о возможности такого великого открытия, ставшего бы величайшим прорывом человечества, а она тут же все переводит в бытовой план! Слегка разочарованный вид гостя от нее не укрылся. - Я пойду, помою руки, потом, может быть, помогу вам здесь сервировать столы и все такое, - слегка поскучнев, предложил мальчик. - Ты же в гостях, не нужно… - Но ведь и они у тебя в гостях, верно? Я на минутку. Какое-то время девочки дружно косились ему в спину. - Алина, я все понимаю, но не вздумай болтать с ним… ни о чем лишнем! – строго потребовала Маргарита, наконец. – Большинство новых в городе людей оказались здесь неспроста, а о нем мы пока ничего не знаем. - Наши враги и так знают, кто мы такие, так что не будем впадать в паранойю! – тут же возразила Ева. - Сейчас… в общем, очень важное время, когда любая мелочь может сыграть роль. Кроме того, мы же должны сохранять тайну от кого бы то ни было – в любом случае, ведите себя поосторожнее, хорошо. Нельзя безоглядно доверять первому встречному! - Кто-то на своем молоке обжегся и на чужую воду теперь дует! – тихо буркнула себе под нос водяница. Марго побледнела, нервно поджав губы. Вот только ссоры в день Рождения Алине и не хватало! - Я говорю совсем не об этом! Вы и сами прекрасно все понимаете, так что нечего прикидываться несмышлеными детьми! - Девочки, ну хватит! Вы же слышали, в чудеса Эдик не верит. Как и в сказки. Так что от разговоров о возможности пришельцев, которых никто ни опровергнуть, ни подтвердить не может, вреда не будет. Это просто его увлечение, как и астрономия. Вот, взгляните, какую звездочку он мне подарил! – гордо вытянув ладонь, Алина продемонстрировала подругам подвеску. Вика и Ева заинтересованно склонились с двух сторон. – Единство пяти непохожих, она могла бы быть нашим личным гербом, правда? - Алюминий, - бросив на украшение короткий взгляд, заметила Маргарита. - Тебе самой и чугунного ни разу не подарили, а обхаять – всегда легко! – тут же зафыркала готовая продолжить пикировку Евгения, но Аля ее перебила. - Ну и хорошо, что алюминий, он легкий, как раз для меня. Не будет мешать… - Тихо! – одними губами потребовала блондинка. И, кажется, слегка смягчившись, добавила. – Давай, я поставлю твой букет в вазу на какой-нибудь столик… - По крайней мере, про цветы не пофыркала, что обычные, а не какая-нибудь эксклюзивная орхидея! – негромко продолжала бурчать Ева, пару раз уже получившая тычок от Виктории. – А что? Будем из деликатности терпеть это ее поведение? Что-то мне она подавленной не кажется, не хуже прежнего нос задирает! - Прекрати! – повысив голос, попыталась говорить твердо Алина. – Ну, пожалуйста, сегодня же мой праздник, перестаньте цепляться друг к другу хотя бы ненадолго. Хорошо? - А чего я? Я ничего… Потихоньку в кафе стекались гости. В начале июня все еще не успели разъехаться на лето, да и мегаполисом, в котором невыносимо находиться с началом жарких деньков, Вересково не был, в окраинных районах перетекая из небольшого, но все же городка, в поселок скорее деревенского типа с частными домиками и огородами. Решив не огорчать больше Эдика, Алина поручила ему украшать столики чуть в стороне от подружек, почти без колебаний и сама вскоре составив ему компанию. Обидно, когда люди придают значение исключительно своим интересам, так скептически относясь к увлечениям всех остальных! - Но на самом деле девчонки – замечательные люди! Уж я-то их успела узнать. Просто важничают, особенно Маргоша, она просто считает себя уже взрослой, вот и… ну, ты сам видел. А Дарья верит только тому, что пишут в научной литературе с сопутствующими подтверждениями… - А ты? Ты сама? – с вежливым любопытством уточнил Эдик. – Как думаешь, какой интерес наш мир мог бы представлять для пришельцев? - Гм, ну откуда ж мне знать? Если они владеют техникой таких перелетов, наверное, сильно опережают землян в научно-техническом развитии, так что вряд ли есть необходимость следить за нами. Может, это вроде аттракциона? Вроде того парка с динозаврами, только все по-настоящему? Или вроде туризма? На самом деле, конечно, просто представить себе трудно… - Отчего же, интересная версия. - Эдик! Ну… а зачем ты хочешь найти пришельцев. Или открыть обитаемую планету? Чтобы прославиться и все такое? Подтвердить свою научную теорию? - Возможно, и это тоже… но это вторично! Подумай сама, разве это будет иметь значение, если… когда мне это все-таки удастся? Мелочность какая-то! Это не мое достижение, а всего человечества, сродни открытию Американского континента, или Австралии! Дарья непременно уточнила бы, что коренным культурам Америки это великое открытие, мягко говоря, мало радости принесло. Но сейчас штатная всезнайка была за одним из столиков в другом конце зала и оказалась слишком увлечена разговором с Никитой, чтобы вставлять свои комментарии в чужой. Но, в конце концов, сейчас уже не те времена, люди стали гораздо толерантнее к тем, кто от них отличается, а пришельцы, столь явно опережающие их в прогрессе – тем более! - Расскажешь, что тебе удалось узнать на этот счет? - Конечно! Но большая часть мне пока еще только предстоит. Может, и ты вспомнишь, не происходило ли здесь все-таки чего-нибудь необычного. Знаешь, Алина, я считаю, что городки вроде этого – совсем как некоторые люди – таят в себе намного, намного больше, чем может показаться на первый или даже второй взгляд! – пылко закончив свою речь, Эдик пристально уставился Але в глаза. Охотно внимающая девочка выдержала взгляд примерно полминуты и потупилась. Он был невероятно проницательным, жаль только, что искал вовсе не то, что таилось за внешним фасадом на самом деле, так что и помочь ничем маленькая Берегиня в его поисках не могла. Именно с пришельцами-то им здесь сталкиваться как раз и не приходилось! Хотя, например, Фома – чем не зеленый человечек? Только вот на вскрытие ради науки полудомовенок вряд ли согласится! Темнело в июне поздно, но окончательно распоясавшиеся предстоящими каникулами школьники все рано затянули празднование почти до полуночи. - Если хочешь, можем посмотреть на звезды? – предложил Эдик, заметив, как сгустились сумерки за стеклянной витриной. – Телескопа, правда, нет, но, может быть, у тебя тут найдется обычный бинокль? Так обзор даже лучше, все же труба – это как тоненькая соломинка, в которую и некоторых туманностей целиком нельзя увидеть. - Бинокль должен быть! У бабушки… то есть, в квартире над кафе. Ольга, правда, сегодня еще не вернулась с симфонического концерта – не знаю, с каких пор она успела стать меломанкой… но у меня есть ключи. Если ты немного подождешь… Или, лучше, стоит подняться на крышу – хоть тут и всего два этажа, обзор, наверное, лучше, чем с улицы. Я вернусь и покажу, где люк! Минутку! Ключи у Алины действительно были, а вот о местонахождении бинокля – серьезного такого, кажется, морского, о появлении которого у бабули приходилось лишь догадываться - воспоминания были смутные. Ольга в комнате Ядвиги ничего не трогала, да и сама Алина здесь в последний раз была, когда искала фотокарточку с прежними Берегинями – снова перерывать вещи, уже не по столь серьезному поводу, было как-то даже неловко. - Ох, ну сколько можно? – заставив Алю ощутимо вздрогнуть, с легкой насмешкой прозвучало за спиной. - Речь всего лишь о какой-то куче старого хлама! - Бабушка? – девочка охнула. Миниатюрный силуэт у окна не напоминал смесь дыма и нечетких светотеней кинопроектора, или мутно-прозрачных, на манер медузы, призраков из большинства фильмов. Тогда, в стычке с гарпией, Ядвига оставалась невидимкой, но теперь выглядела обычно и вполне осязаемо – хотя Аля почему-то так и не решилась уступить первому порыву и заключить бабулю в объятья. Странное впечатление создавали только распущенные белоснежные волосы, слегка отсвечивающие голубоватым, словно бы в лунном свете, хотя штора на окне была задернута, а комната освещена обычным электричеством. - Думаю, поздравить тебя не будет таким уж грубым нарушением, тем более, вы и сами многое успели узнать, - шагнув вперед, старушка ласково потрепала Алину по щеке. – надеюсь, ты не очень расстроишься, что теперь я без подарка? Все это и так теперь твое. С улыбкой подмигнув, Ядвига извлекла из ящика комода зачехленный бинокль и протянула внучке. - Мы ничего не узнали, - дрогнувшим голосом призналась та. – постоянно все портим, делаем что-то не то… или не так. Если бы ты появлялась, чтобы научить нас чему-то или объяснить, хоть немножечко чаще… Может, мы и не наделали бы столько глупостей! - Может, еще и уроки опять за тебя делать? Никто все равно не станет принимать в вашей жизни решения вместо вас – и это, мне кажется, прекрасно! Я совершала глупости на протяжении всей жизни. Нехорошо, наверное, но я не считаю это поводом стесняться. Как не считала… прежде. И, мне бесконечно жаль, но я не могу вас ничему научить, девочки. Буквально говоря, я вовсе и не Берегиня Ядвига. Люди уходят, но мир продолжает помнить, другие люди продолжают помнить – и эта память проецируется на формы, зыбкие типа тумана, лунного света, сквозняка. Это и есть так называемые «призраки». Которых, разумеется, на самом деле нет – только чьи-то воспоминания существуют. Алина помотала головой. Принимая из руки Ядвиги бинокль, она случайно коснулась кончиками пальцев ее кожи – вполне материальной и даже не прохладной вовсе. Бабушка была совершенно реальна и почему-то так уверенно говорила о собственной иллюзорности. Чуть склонив голову, девочка поцеловала Ядвигу в щеку – оказывается, ее она все-таки когда-то успела перерасти на полголовы. - Мне просто очень хотелось бы, чтобы ты оставалась со мной всегда. - Мне тоже, - старушка вздохнула. – но у тебя здесь есть преимущество – со временем воспоминания станут просто воспоминаниями – и только. Мысли и чувства лучше посвящать настоящему времени и настоящим людям вокруг! Кстати, твой друг, ищущий в небе ответы, окружающие его на земле, наверное, уже заждался, - она снова подмигнула, заставив внучку смущенно потупиться и прижать к груди бинокль. - Ты… придешь еще? – негромко спросила Аля. - Я никуда не ухожу. Вполне возможно, ты меня еще увидишь, скоро Русальная неделя начнется, самое время для мистических встреч и событий. А пока – с днем Рождения, ласточка моя! Уже не только волосы, но и одежда, и кожа Ядвиги начали переливаться перламутровым светом, постепенно становясь более зыбкими и туманными, пока совсем не растворились в свете слегка запылившейся люстры из пяти загнутых рожков. Из легкого ступора Алину вывел тихий скрип двери. Девочка с ужасом сообразила, что потревожена была входная, а внутреннюю, из прихожей в комнату, она в спешке оставила открытой, так что заждавшийся Эдик, появись он хоть на несколько секунд раньше, мог бы пронаблюдать во всей красе бабушкино исчезновение! Потрясая биноклем над головой, Аля чертиком из табакерки зачем-то выскочила ему навстречу. - Вот, нашла! Извини, что так долго, не помнила где… - Мне показалось, ты что-то говорила, только не разобрал слов… подумал, может быть ко мне обращаешься, здесь-то нет никого, - опять совершенно растерявшись от ее наскока, пробормотал Эдик. Девочка снова замерла на несколько мгновений, после чего небрежно указала на болтающийся на шее крохотный мобильник. - А… да, я разговаривала. Не смогла сама вспомнить, где лежит, вот и… спросила! В полумраке коридора на фоне ярко освещенной комнаты, он вряд ли мог нормально разглядеть ее лицо. На крыше тем более темновато. И хорошо – из Али, в отличие от Евы, врушка была совершенно никудышная! - Сейчас, только свет погашу и дверь захлопну… подожди на лестнице, пожалуйста! После короткого колебания – наверное, подсознательно опасаясь, что в темноте станет видимым зыбкий лунный силуэт – она щелкнул выключателем и, поспешно подхватив Эдика за руку, потянула прочь из квартиры. Пусть лучше думает о своем небе, поменьше осматриваясь тут по сторонам!
KaskeT: Санди ака Владлена В комиксе Эрик ничего не узнал о Хае, у вас Эдик тоже будет искать ответы только в небе или возможны варианты?
Санди ака Владлена: Могу сказать - бабушку мельком увидеть он все-таки успел) Но, как и заметила Хая, ищет что-то не то, так что рискует действительных местных аномалий не заметить.
Санди ака Владлена: Елена - Хочешь, я помогу сшить тебе наряд для церемонии? – мелко перебирая лапками, паучок взобрался на плечо Елены, чтобы взглянуть на очередной эскиз в альбоме, над которым полулежащая на своей кровати девочка склонилась, в задумчивости покусывая кончик карандаша. – Конечно, если мне будет позволено вернуться в прежнее обличье… - Ты? – рассеянно переспросила Елена. Возможно, она опять домысливала себе лишнее, но последнее время наследнице Лады казалось, что отношение Магды к ней изменилось. Впервые это чувство возникло после того, как девочка отказалась от браслета Сергея – словно бы с тех пор гарпия уже не просто изображала ее подружку, уступая чудаческим желаниям «хозяйки», а по-настоящему стала относиться к ней… более по-человечески, что ли? Еще более неумело, но оттого это и казалось искренним. Возможно, это было чем-то вроде своеобразного сочувствия, ведь теперь они оказались практически наравне – и Магда могла понять состояние Елены, как никто другой. Могла бы. Наверное. Последнее время уверенность в чем бы то ни было и в ком бы то ни было таяла так же быстро, как весенний снег. - Я хорошо умею шить. И материал могу подобрать… эксклюзивный. Только разъясни, как это в итоге должно выглядеть – я все сделаю в лучшем виде. С художественной фантазией у самой гарпии действительно были проблемы – при способности воплотить любой чужой замысел, сама придумать что-нибудь новое или просто оригинальное она категорически не была способна. Да и чувства прекрасного Магды, кажется, хватало исключительно на то, чтобы восхищаться Змеем – если бы нее эта ее диковатая влюбленность, Елена предположила бы, что эстетическое восприятие у гарпии вовсе отсутствует. - Я еще не решила, какой вариант выбрать, - честно призналась девочка, перелистывая страницы альбома. Об одной только внешности думать не следовало – судя по тому, что ей успели сообщить, обряд инициации происходил в лесу, а переизбытка изящества у будущей Лады и без того не было, чтобы еще и усугублять неуклюжесть шикарным длинным платьем. К тому же светлая ткань моментально испачкается! И… мало ли, что ждет ее как во время обряда, так и после него. Вздохнув, девочка захлопнула альбом. Именно поэтому наряд был последним, что ее беспокоило бы. Уверенности в правильности собственных действий по-прежнему не было, никому она не могла доверять на сто процентов, приходилось делать ставки одновременно на различные варианты. От небольшой перестраховки вреда не будет, даже если все пойдет, как и должно. Знать бы еще, как – должно! Увы, как теперь стало понятно, Берегини знали не больше ее самой, да к тому же поторопились обвинить Александра – что, с ее точки зрения, пока было мало чем обосновано. В конце концов, у Елены было больше возможности узнать его – лично, а не с чужих слов, она непременно почувствовала бы что-то, если бы… если бы… Но почему она тогда согласилась на план Коли и Берегинь? От перестраховки вреда не будет… Да и сомнения начались задолго до этой встречи. Кроме того, хоть враждебности к себе лично со стороны Александра Елена и не чувствовала, зато превосходно понимала, что всего ей не рассказывают, а чувствовать себя пешкой в чужой игре было неприятно. Даже когда эту пешку явно выводили в ферзи. Князь, кажется, просто не умеет признавать кого-либо равным себе, а ведь, раскрыв всю силу Лады, Елена станет полноправным его соправителем – бестактно с его стороны вести себя с ней, словно с неразумным младенцем! Да и Сергей, кажется, думал так же. Воспринимай Змей ее как взрослую, как девушку – он хотя бы позаботился о том, чтобы Елена не узнала о его отношениях с Ольгой. О том, что этих отношений могло и не быть – отдельный разговор. Все преследуют свои цели. Князь, Змей, Берегини, Монастырь… всем можно доверять в какой-то мере, рассчитывая, что в этих целях значится и ее собственное благополучие, но только до тех пор. Трудно не позавидовать людям, рядом с которыми есть хоть кто-то, честный и искренний при любых обстоятельствах. Например, Берегиням, ведь внутри команды обязано царить полное взаимное доверие. А еще Николай – впервые, пожалуй, в жизни Елена столкнулась с полностью чистосердечным и искренним человеком. Может, он и склонен к поспешным выводам от незнания, но уж с Колей-то можно не опасаться каких-то интриг за своей спиной. Маргарита всегда была умной девушкой, умевшей выбрать и оценить в человеке главное – например, честность и надежность – а не вестись на красивость и обаяния, за которыми человека-то не разглядишь. Саму Елену подобный парень никогда не привлек бы, хотя, вот парадокс, по конечным итогам любая девушка хотела бы отношений с полным доверием. - Ты так беспокоишься из-за обряда? – попыталась проявить проницательность Магда. – Думаю, Великий Князь знает, что делает. - Я тоже так думаю. Просто хотелось бы и самой знать об этом чуть больше! – искренне ответила Елена. Не вся – но ведь правда? О каком доверии она думает, если сама ни с кем не бывает до конца честной? Вот только сейчас это было бы просто глупо… - Тебе стоит отвлечься. Тут недавно одна такая забавная история приключилась – хочешь, расскажу? Елена не была уверена, что «забавным» они с Магдой находят одни и те же вещи, однако снова рассеянно кивнула. - Чего ховалы еще только не придумают, лишь бы кого-нибудь облапошить! Уже и финансовые пирамиды до на дошли, представляешь? Уж не знаю, где этот пройдоха ракскопал такого болвана – самому-то ему даже самый тупой конурник не поверил, но устроили они, значит, подпольную партизанскую организацию. Ховала-то собрал какие-то там взносы и был таков, а этот простофиля… - Магда, - резко перебив гарпию, Елена немного поколебалась и все-таки заговорила. – подданные Александра недовольны его правлением? Ну, то есть, никто бы не стал поддерживать такое мошенничество, если бы у людей… то есть – нелюдей… то есть, если бы в волшебном мире не было серьезных проблем. От хорошей жизни народные недовольства же не возникают. - Ну, недовольные всегда найдутся, - попыталась увильнуть от прямого ответа Магда. - Только честно! - Честно… для Князя Чернояда, в общем-то, логично применять довольно жесткие методы. Ты сама помнишь, если бы не твое вмешательство, у меня не было бы шансов остаться в живых тогда, весной. Я вот сейчас могу посмеяться над теми, кто поверил ховале и его дружкам, а, будь у меня возможность, и сама, по крайней мере, поинтересовалась бы подобным движением. Эти прогрессивные взгляды Александра зачастую заставляют нас идти вразрез с нашей природой, это тяжелое испытание, а исполнения своих законов Великий Князь добивается весьма жесткими методами. Я могу рассчитывать, что все это останется между нами, иначе уж точно… - Разумеется! Наверное… может быть, Александр и действует разумно, но я по-прежнему считаю, что жестокость – это не выход. Сломать кого-то не значит переубедить, верно? А правоту все и без принуждения поймут, если суметь верно ее донести. Возможно, когда мы окажемся с ним наравне, у меня получится и самого Александра в чем-то переубедить. - Возможно, - после того, как пауза стала совсем уж неловкой, без особенной уверенности согласилась Магда. Вряд ли она восприняла обещание всерьез. - Спасибо, что не боишься разговаривать со мной честно, - девочка помолчала, нервно крутя в пальцах карандаш. – я тоже хотела бы хоть кому-то сказать, что… Дверь скрипнула, заставив ее испуганно обернуться и поспешно сесть, свесив ноги на пол. У Магды в обличье украшения не было возможности вертеть головой, однако, должно быть, от мысли, что их разговор могли подслушать, гарпия запаниковала не меньше, если не больше. В комнату через едва приоткрытую дверь бочком протиснулся, по всей видимости, сородич Фомы – только если жуликоватый приятель Берегинь был немного даже щеголем, этот коротышка выглядел каким-то диким и неопрятным. Рыжевато-пегая грива и такая же борода торчали во все возможные стороны, почти закрывая буро-зеленое лицо визитера – только похожий на грушу нос торчал из лохматого клубка, да неприятно поблескивали над этим носом маленькие глазки. Крабиком прокравшись в комнату, незнакомый ховала неуклюже отвесил Елене поясной поклон. - Мое почтение, Пресветлая. Я таки хотел вам предложить одну небольшую взаимовыгодную сделку. Князю ведь может очень не понравиться, когда за его спиной строят козни, верно? Но я умею хранить любые тайны! Если, конечно, вашей светлости будет, чем отблагодарить меня за молчание! - Какие ее козни? Я не делала ничего плохого, - недоуменно напомнила Елена, поднимаясь на ноги. – ты что-то напутал, но если… Если странному существу нужна была какая-то помощь, ему следовало просто сказать это, не было нужды прибегать к шантажу. Может, тип был не самым приятным из жителей волшебного мира, которых ей приходилось встречать, но ей и не следовало, что называется, взирать на лица. Правда, закончить предложение не тратить время на пустые угрозы, а сказать, в какая от нее требуется помощь, девочка не успела. - Да неужели? – перекосив заросшее одуловатое лицо от злобы, коротышка прыгнул вперед, заставив ее отшатнуться, а Магду, все еще в обличье украшения, предостерегающе зашипеть. – И в лесу ваша светлость ни с кем не встречалась? Может быть, вы и в заговоре замешаны? Фома и его верзилы-приятели ведь главные злоумышленники и мошенники, неосмотрительно таки вам с ними дело иметь, ах, не хорошо! - Опять на своего братца доносить явился? – буркнула Магда с плеча Елены. Визитер ощерился и забулькал, заставив Елену испуганно отступить еще на шаг, хотя и был почти вдвое ниже девочки ростом. Паучиха прыгнула навстречу, в полете принимая настоящее свое обличье – так, что с ужасом отшатываться пришлось уже ему. - Может доносить, а может и нет! – пятясь к двери, запальчиво выкрикнул помесенок. – Не заплатят здесь за молчание, так Великому Князю продам информацию. Я честно предлагал! - Постой! – воскликнула Елена, но тот уже вылетел из комнаты. – Эй, подождите же! Довольно щелкнув, гарпия вылетела в коридор следом, еще больше напугав этим ховалу, припустившего уже со всех коротеньких ножек в сторону кабинета Александра. Двигался он гораздо быстрее, чем можно было ожидать по внешнему виду – девочке тоже пришлось припустить бегом, только чтобы не отстать от него и преследовавшей гарпии – коридор мешал Магде расправить крылья, поэтому двигалась она короткими прыжками. «Я могу объяснить…» - попыталась на бегу мысленно отрепетировать Елена, но дальше это «объяснение» не продвинулось. В итоге в кабинет Александра влетели все трое. Помесенок и вовсе не успел затормозить, влетев прямо на заваленный бумагами стол. Шокированный подобной наглостью князь даже слов не нашел, только вскочил со стула-кресла, с ошарашенным бешенством уставившись на коротышку. Спустя мгновение нужные слова, кажется, нашлись, однако, когда в кабинет последней ввалилась сестренка, Александр так и оставил их невысказанными, выдав максимально отредактированную версию: - И что это значит?! - Заговор! Предательство! – слегка забывшийся в запале ховала явно не понял, что выбрал определенно неподходящий тон. – За небольшое вознаграждение я готов раскрыть все… Схватив одну из папок, князь плашмя ударил помесенка по физиономии, сбрасывая со стола. - Ты забываешься, жалкое ничтожество? – глухо процедил он сквозь зубы. - Только невероятная срочность вынуждает… - уже с пола залепетал ховала, но безрезультатно. - Магда! – брезгливо морщась, обернулся к гарпии Александр. – Эта падаль в твоем полном распоряжении! Три пары глаз азартно сверкнули, заставив прижавшуюся к косяку Елену, о которой все, кажется, уже забыли, похолодеть. Подтекст слов и воодушевления Магды «считывался» без малейшего труда, как для нее, так и для несостоявшегося доносчика, с воплем подобравшегося с пола, в последний момент до того, как прыжок гарпии завершился там, где он только что валялся, и с воплем вылетевшего из комнаты прямо через открытое окно. Внешних этажей в стилизованном под терем коттетже было всего три, но с высокими потолками – так что высота не уступала и пятому в стандартном доме, однако главная ошибка состояла не в этом. Вылетевшая следом гарпия снаружи, наконец, сумела раскрыть крылья – правда, тут же их и сложила, чтобы камнем спикировать вниз. На ставших ватными ногах девочка подбежала к подоконнику, едва сама не вывалившись. - Не надо! Оставь его… Собственный голос она и сама едва-едва услышала, что уж говорить о коршуном кружащей над петляющим по двору беглецом гарпии. Может, ее ждал бы не самый приятный разговор с Александром, но гибель смеска, как альтернатива была слишкоб высокой платой за возможность этого избежать. Как Александр… как Магда?! «Только бы все было хорошо, только бы у него получилось…» Кажется, день у помесенка, не смотря ни на что, оказался все-таки удачным – в очередной раз нырнув в ближайшее ненадежное укрытие он кувырком выкатился оттуда… сразу в две стороны, заставив и хищницу и невольную зрительницу весьма озадачиться. Вскочив, оба коротышки попытались броситься друг на друга с кулаками, однако быстро оправившаяся от шока Магда снова спикировала с неба, заставив их броситься наутек, сперва рядышком, ухитряясь даже обмениваться на бегу тычками, а потом – снова рванув в разные стороны, иллюстрируя поговорку про погоню за двумя зайцами. На сей раз народная мудрость оказалась права, короткого замешательства гарпии хватило, чтобы оба беглеца успели просочиться куда-то и скрыться с глаз, оставив преследовательницу кругами рыскать по двору с глухим рычанием. Елена перевела дыхание, отчего-то уверившись, что теперь уже поиски останутся бессмысленными, и возмущенно обернулась к Александру. - Ты… зачем ты… как ты мог? Этот тип… гадкий тип – но это уж чересчур! Слишком! - Ничего другого такие и не заслуживают, - не поднимая глаз, резко ответил князь, пытаясь навести порядок в измятых и разбросанных бумагах на столе. - Такого – тоже не заслуживают! Что бы он ни собирался делать, совершенной провинности было недостаточно, чтобы убивать его за это! - Я не приказывал его убивать. Я отдал его в полное распоряжение Магды – большинство волшебных существ нави, знаешь ли, плотоядны и весьма прожорливы. Это и есть та самая «их природа», сдерживать которую так тяжело, как она недавно тебе пожаловалась. Не то, чтобы Елена не понимала, что впечатляющий набор клыков и когтей у гарпии не для красоты, но… неужели допустимо питаться не просто живыми, а разумными существами? Так просто… жутко! - За мной что, постоянно шпионят? - Шпионят мелкие ничтожества типа этого Еремы, а я просто должен быть в курсе того, что происходит в моих владениях. Недовольны они – очень мило! Ты всерьез подумала, будто я этого не знал? Властью над собой никто по определению доволен не бывает! Елена поджала предательски задрожавшие губы. Брат наконец поднял лицо от бумаг, цепко поймав ее взгляд. - И что же так гнетет твою душу, чем ты собиралась поделиться с Магдой, когда вам помешали, моя маленькая Эльвира? - Я… тебе известно мое настоящее имя и… Магда шпионить за мной больше не будет! Если ты хотел чего-то обо мне знать, следовало спросить это у меня с самого начала, а не приставлять конвой, разыгрывая перед этим спектакли с «наказанием» для нее! – зажмурившись, словно взгляд Александра мог ее удерживать, девочка яростно мотнула головой и, развернувшись, бросилась прочь из кабинета. К счастью, слезы хлынули из глаз, только кода рядом уже никого… кажется, никого не было. Никому здесь Елена не могла действительно доверять. Быть может, ей всего лишь казалось, будто она знает князя? После ошибки с Сергеем и с Магдой… Кажется, в этом доме собственной природной чуткости к людям тоже не стоило особенно верить!
Санди ака Владлена: Ведьма Мара Вид у Александра был какой-то слегка нервный и взъерошенный, Марина без труда узнала флюиды того «великолепного» душевного настроя, в котором сама обычно начинала швыряться тяжелыми предметами во всех, кто просто ухитрился подвернуться под горячую руку. Потому-то в первый момент и замерла в некоторой нерешительности, опасаясь, что на нее сейчас спустят всех собак. Однако князю, как все-таки мужчине, следовало проявлять больше сдержанности и рассудительности – а уж такому черствому типу, как этот, вдвойне, да и в случае, если он сам об этом вдруг забудет, уж отбрехаться она всегда сумеет, поэтому, быстро осмелев, Мара приветливо улыбнулась и помахала рукой. - Что бы это ни было – нет! - почти ласково отрезал Чернояд. - А я-то думала, у тебя этот рефлекс срабатывает только на девушек с золотыми волосами… - усмехнувшись, колдунья тряхнула угольно-черной гривой кудрей. – А я, между прочим, может, и не просить о чем-то пришла, а наоборот, предложить. Исключительно в твоих интересах. - Так она тоже иногда выражается, - тихо пробормотал Александр. Уголок его губ дернулся, словно в сотой доле порыва все же улыбнуться в ответ. – ладно, излагай, зачем явилась, только быстро. Чем ближе церемония, тем более странно здесь все начинают себя вести – уже сомневаюсь, выдержу ли сам в здравом уме… все это! - Может быть, я могла бы решить часть твоих проблем? - доверительно промурлыкала Марина, склоняясь над столом и заглядывая князю в глаза. Мужчина вопросительно поднял брови. – Берегини наверняка попытаются вмешаться. Хоть ты, бука, и не рассказал мне даже, что именно собираешься делать – это даже не важно, помешать они могут чему бы то ни было, особенно когда сами не знают, что, собственно, должны делать. Почему бы не совместить, так сказать… Я могла бы ими заняться. - В прошлый раз это у тебя не особенно получилось, не смотря на эффект неожиданности. Коса Смерти тут тебе вряд ли поможет: во-первых, не думаю, что следует прибегать к столь радикальным мерам против маленьких девочек, во-вторых – уничтожив владельцев амулетов, ты не сумеешь перехватить над этими побрякушками власть для своей церемонии. - Эти маленькие девочки уже выросли в крупные проблемы! В крайнем случае… - Исчезновение детей привлечет ненужное внимание! Для одной или двух можно было бы сфабриковать «реалистичные» обстоятельства, но не для пятерых сразу. Ты уже достаточно наворотила в Вересково весной, Мара, не думай, что я стану разгребать грязь после твоей небрежности… или вытаскивать тебя из очередных неприятностей! Марина вспыхнула, но заставила себя промолчать, медленно выдохнув. Может, со стороны это и напоминало немного шипение… но, по крайней мере, она сумела не заорать на Александра, что его помощи никогда и не просила. Учитывая, что именно за этим она сейчас и пришла к нему, такое было бы все же чересчур неразумно. И пусть кто-нибудь ее хоть раз обвинит ее в неумении владеть собой! - Уверяю тебя, твое вмешательство не потребуется. Ну, во всяком случае, твое личное, - скромно потупив глазки, волшебница принялась водить ноготком по столешнице, выводя на темном дереве воображаемые причудливые узоры. – я действительно опасаюсь выступать против них в одиночку, поэтому и хотела попросить тебя одолжить мне на время Магду, Йотуна или еще там кого… кто поможет мне разобраться… то есть, отвлечь Берегинь, чтобы они вашей церемонии не помешали. Лед уже не возражает, у него с одной из девочек старые счеты, согласен даже работать без вознаграждения, однако летом, сам знаешь, он гораздо слабее, так что от еще чьей-нибудь помощи я не откажусь. Александр откинулся на спинку своего кресла, в задумчивости потирая пальцем подбородок. Сделав шаг назад и с видом смиренного терпения сложив ладони, Марина выжидательно на него уставилась. Если расчет был правильным и его княжеское высочество в достаточной мере успокоился, поняв, что ни в кинотеатр, ни в какое-нибудь кафе его на этот раз вытащить не попытаются, вполне мог и проявить благодушие, хотя бы и просто, чтобы отвязалась. Хоть на первый взгляд Чернояд и поражал своим просто-таки бараньим упрямством, он просто не привык, чтобы ему перечили – мало кто обычно на это отваживался – так что при определенных обстоятельствах князя просто можно было застать врасплох просьбой понаглее. - Ну, хорошо, - подтвердив ожидание, хотя и с нарочитой неохотой согласился, наконец, Александр. – Йотун, Магда – все равно Елена решила отказаться от ее сопровождения, возможно, и господина Кощеева получится убедить в этом поучаствовать. Мара покладисто кивала. Хоть финансист Золтар и выглядел так, словно готов был рассыпаться при малейшем дуновении ветерка, судя по тому, что она насчет этого древнего некроманта слышала, впечатление это было обманчивым. Все же ей самой, как практику магии мертвых, опыта недоставало, а уж этого у Кощеева должно быть в избытке (не говоря уж моральной приятности хоть с кем-то рядом после полувекового заточения по-прежнему считаться и смотреться сущим подростком!). Упыря и мавку Марина, обдумав все «за» и «против» решила не задействовать – толку от них в бою почти никакого не получалось, разве что занудством своим кого в бегство обратят! Причинять вред кому-либо из мира живых они по природе своей могли только при довольно узких внешних обстоятельствах – даже если попытаться их заставить. Воины из умертвий еще никудышнее шпионов. - Так какой, ты сказал, допустимый предел пропавших «детишек»? Одна-две? Ответом был ну крайне тяжелый взгляд Александра. - Мне-то ничего… а, к примеру, Магде понадобится, так сказать, мотивация для должного усердия. - Скажи, что я в качестве поощрения готов буду забыть о прошлой вашей выходке и отменить ее наказание – лучше мотивации не придумаешь! - Уговорил, красноречивый! Постараюсь, насколько это возможно, избегать крайних мер. И сама, если вдруг что, позабочусь о том, чтобы исчезновения девочек не заметили или не сочли подозрительным – эта их идея со «снегурочками» может сыграть в мою пользу… в крайнем случае, конечно, исключительно в крайнем случае! – широко улыбнувшись, волшебница в театральном жесте прижала ладонь к ключицам. До самих девчонок князю, конечно, никакого дела не было, а к желанию, чтобы все в «его царстве» было спокойно, модно и прислушаться хотя бы для вида. Удастся ей заполучить амулеты на этот раз или нет – в любом случае ссориться с Александром, по крайней мере, в ближайшее время, не стоило. - Магда, кажется, собиралась поговорить с Сергеем, когда Елена выставила ее вон, думаю, там ты ее и найдешь – болтовня с ним дело затянувшееся, особенно у девушек. Скажи, что я отдал ее в полное твое распоряжение… учти, если что, отвечать тоже будешь сама: и за их выходки, и за свои собственные! И, Марина… - Что же, надеюсь, я им не помешаю… что еще? - Да… ничего, в общем-то. Спасибо, что проявляешь столь самоотверженное беспокойство о «моих интересах»! – Чернояд скептически хмыкнул. – И удачи тебе… ну, в случае еще одного провала я тебя вытаскивать больше не стану, своих забот хватает, хоть в нескольких местах одновременно успевай! На несколько секунд присев на уголок стола, Мара перегнулась через бумажные завалы и в хулиганском порыве чмокнула Великого Князя в щеку, после чего поспешно вылетела из кабинета прежде, чем он успел бы опомниться и возмутиться, а то и колдануть с перепугу. А что, к ней, буквально говоря, в гроб с поцелуями можно было лезть?
Санди ака Владлена: Маргарита Изваяния немы, В немоте нет обмана… И на этом перо ставит точку в альбом! Вот достойная тема Завершенья романа: Не влюбляйтесь в метро, И не стойте столбом! Йовин «Менуэт» Хоть какие-то проблемы в жизни, как выяснилось, иногда решались сами собой, немного даже опережая события. Девочки опасались снова использовать «снегурочек»: срок жизни водяных отражений, как бы ни сложились обстоятельства, был недолгим, а создавать существа, по-настоящему мыслящие и чувствующие, обрекая их на столь скоротечную жизнь, только ради того, чтобы кто-то не заметил отсутствия настоящих Берегинь – это было чересчур. Могло бы сложиться так, что у них не осталось бы другого выхода, но неожиданно девочкам повезло. Семья Романовых готовилась к переезду обратно в Петербург, отец уже практически жил там, а мама, вынужденная руководить постепенным переездом, то и дело моталась туда-обратно. Так и в этот раз, прихватив младшую дочку, она сообщила, что на пару дней поручает дом старшей, и тоже отбыла в северную столицу – отъезд как раз совпал с намеченной вылазкой, после чего девочкам оставалось только отпроситься у остальных родителей на ночевку в гостях у Марго. Как ни странно, даже Дарье в этот раз это удалось почти без труда. Ева бурчала, что лучше бы сейчас возникали трудности, чтобы потом быть уверенными в везении – признаться, Маргарита не вполне улавливала тут логику. Однако навести чары на охранника и садовника особняка Романовых, которые должны были видеть, как девочки входят в дом, но не видеть, что выходят – горничная на ночь уходила домой, так что ее можно было не учитывать – Евгения, не смотря на свои «дурные предчувствия» соизволила. Мариванна, после недолгих споров, осталась в доме, чтобы отвечать на телефон, отказались Берегини и от сопровождения Витька, посчитав его чересчур заметной фигурой для тайной слежки, однако от компании Ольги и, особенно, Николая отвязаться не стоило и пытаться. Последнее казалось Марго особенно неудачной идеей: Ольга наотрез отказалась даже встречаться с кем-то из Безымянного монастыря, поэтому Коля был наилучшей кандидатурой для поддержания контакта с обителью – однако больше никому из Берегинь это отчего-то не пришло в голову, а сама переубеждать юношу Маргарита не решилась. Просто не знала, какие слова выбрать, чтобы это не было понято превратно и не выглядело стремлением из обиды или мести лишить его «законного» подвига, который Николай искал всюду, где мог. Увы, Маргарита прекрасно знала, что он обычно в поисках этого подвига находил! Но любые, самые справедливые замечания с ее стороны сейчас звучали бы беспомощным выплескиванием желчи, которым уж точно никого ни в чем не убедить – девочка заранее понимала это, поэтому и предпочитала промолчать. Надежды на то, что хотя бы Дарья выскажет эту вполне здравую мысль вместо нее, так и не оправдались. Стемнеть еще не успело, когда пятерка девочек под покровом Евиных чар выскользнула из особняка Романовых и направилась к жилищу Мариванны, где их уже ждали остальные попутчики. Возможно, Марго это мерещилось, но сегодня в компании царило какое-то очень уж напряженное молчание, даже Евгения перестала бормотать о своих дурных предчувствиях или еще какой-нибудь чепухе, словно нарочно нагнетая обстановку. И Коля, до появления девочек что-то нравоучительно втолковывавший Фоме, при виде Маргариты подавленно смолк и надулся, как мышь. Можно подумать, будто это она… Хотя небо было еще светлым, в лесу, куда выводил «пространственный узелок» из кладовой Мариванны, успели уже сгуститься тени. На короткий промежуток времени все мысли отвлеклись на беззвучные проклятья в адрес вездесущих комаров – не у одной Маргариты, поскольку минут через пять Евгения оглушительным шепотом потребовала у Алины «сделать с этим что-нибудь», а та попыталась возразить, что ничего такого не умеет, предложив Еве самой попытаться зачаровать насекомых. Приглушенная перепалка, как ни странно, подействовала успокаивающе… а потом деревья расступились, открывая перед ними просторную лесную опушку, и обе спорщицы ошарашено замолкли. - Куда-то торопитесь, девочки? Любимым цветом Мараны был ярко-красный, это Маргарита поняла по ее манере одеваться еще когда та притворялась школьной учительницей, но сегодня колдунья почему-то предпочла одеться во все белое. Правда, на фоне догоравшего вечерней зарей неба ткань свободного одеяния, расшитого мелким жемчугом, и удерживающий волосы полупрозрачный белый шарф все равно казались бледно-красными. Справа от Мары темной громадой замер всадник – трава под копытами коня потемнела и подернулась инеем, не смотря на довольно теплый летний вечер. Слева – к земле жалась, воинственно взъерошив перья на черных крыльях, по всей видимости, та самая гарпия, с которой уже сталкивалась Алина, покрытое жесткой черной шерстью существо с тремя парами глянцево поблескивающих глаз. Чуть дальше, позади гарпии стояли не слишком впечатляющие в таком окружении Сергей и господин Кощеев, у ног которого настороженно, как взведенные пружины, замерли два крупных волка. - Отлично сегодня выглядишь, бабуля! – Ева с кривой улыбкой поболтала в воздухе ладонью. - Похищенные жизни лучше всякого крема от морщин, хоть вставляй в рекламный слоган! Константин, а Вы разве не пообещали своей жене, что не станете ввязываться во все это дело? Мне-то почудилось, ее аргументация Вас тогда весьма убедила! - Златка сочтет жизнь со мной чересчур уж скучной, если я не предоставлю возможность время от времени великодушно меня прощать, - некромант улыбнулся уголками губ. - Слушай, может быть, не станем впустую тратить общее время, Мара? – Виктория выразительно подняла натянутый лук. - У тебя не получилось справиться с нами, даже когда почта все амулеты оказались у тебя в руках! На что ты рассчитываешь без всех этих фокусов и эффекта неожиданности? - Лук Молоньи, безусловно, весьма дорог мне, но, боюсь, он не единственный амулет, который можно использовать, как оружие. Картинно подняв руку, Марана прочертила пальцами дугу в воздухе над головой. Изогнутое лезвие косы тускло полыхнуло в отсвете уже скрывшегося за горизонтом солнца, а холеная ладонь ведьмы, завершив причудливый жест, сомкнулась на древке. - О, право же, твоему новому имиджу – это – подходит гораздо больше! – снова подключилась Евгения. Время уходило. Маргарита краем глаза покосилась на Ольгу, но та стояла с совершенно непроницаемым лицом. К лучшему, если высказываться начнет ее и Сергей, все рискуют напрочь забыть о цели вылазки! И как этой пестрой компании удалось так быстро выследить их? Решив, что произносить пафосные речи с претензией на остроумие обе стороны способны хоть до утра, а время сейчас играет протеев Берегинь, Маргарита шагнула вперед, мягко отстранив Викторию, и молча крутанула ладонями, словно наматывая невидимую пряжу. Трава на лесной опушке всколыхнулась, заволновалась, у ног Мараны образовав зеленый водоворот. Гибкие щупальца вьюнков попытались обвить ноги колдуньи, карабкаясь по белому подолу платья… хмыкнув, Мара взмахнула косой, заставив моментально потемневшие стебли бессильно осыпаться, но в этот момент, разбрызгивая клочья дерна и мелкие камушки из-под земли вырвались извивающиеся корни деревьев – им требовалось время, чтобы вырасти достаточно и дотянуться до стоявшей почти в центре довольно просторной опушки компании встречающих. Еще один взмах косы отсек кончики корней прежде, чем они успели сомкнуться, колдунья резко рванулась вперед, занося косу до очередного удара. Мимо, на миг ослепив Маргариту, пронеслась выпущенная Викой стрела-молния, но Марана отклонила ее, крутанув древком косы на манер вращающегося пропеллера. Судя по всему, колдунья справедливо решила, что гораздо проще, чем бороться с бесконечно вырастающими побегами травы и корнями, устранить их первопричину – девочка сумела это понять только в самый последний момент, за миг до того, как Николай, без лишних церемоний оттолкнув ее пути, вскинул меч, пытаясь парировать удар изогнутого лезвия. Марго взвизгнула, крик тут же подхватили остальные Берегини, а коса, легко, словно хлебную соломку, переломив подставленный меч, обрушилась на юношу. На сей раз Берегини ударили практически одновременно, но именно это и свело усилия практически на нет – атаки Евы и Дарьи столкнулись и, возмущенно зашипев, окутали Мару облачком пара, из-за получившейся «дымовой завесы» стрела Виктории опять не угодила в цель, только взметнувшимся по очередной команде Маргариты корням, на сей раз взорвавших землю за спиной колдуньи, удалось обвить ее – достаточно плотно, чтобы та не могла сделать очередной взмах косой. - Что ты наделала? – пошатываясь, Марго поднялась на ноги. Ведьма, даже не пытаясь освободиться, в преувеличенном удивлении вскинула черные брови. - Неудачный экземпляр, непонятно, какой был смысл делать его настолько похожим на человека… Карина создавала куда более впечатляющих «дриад»! И что это за взгляд, крошка? Если ты так дорожила своей куклой, не стоило тащить ее с собой. Право, использовать что-то подобное против меня даже не смешно! - Куклой? Заторможено повернув голову, Маргарита прижала к лицу ладонь, зачем-то пытаясь сдержать рвущийся из горла крик – на траве, неестественно ровно рассеченный пополам лезвием косы, лежал цветок подснежника. Тот самый, посреди зимы выросший полгода назад под ее окнами.
Санди ака Владлена: Виктория Сделав шаг назад, Маргарита неловко покачнулась и снова села на траву – совсем рядом с разрубленным цветком. Остальные Берегини потрясенно молчали. Конечно, на их глазах была убита Любава, да и все предыдущие намерения Мары ясно свидетельствовали о том, что происходящее – не игра… На самом деле Виктория не была даже до конца уверена, что именно подействовало на них так… оглушающее. Алина крепко обняла Еву, уткнувшись носом в плечо подруги и испуганно зажмурившись, сама Вика на всякий случай материализовала стрелу, держа золотой лук наполовину взведенным, и одновременно приготовилась в любой момент отскочить назад – что бы ни произошло с Николаем, последовать за ним, если их снова атакуют, в любом случае не будет лучшим решением. Тем более теперь им, видимо, придется защищать Маргариту, которой потребуется неясное количество времени, чтобы придти в себя. Пока что ведьма не делала попыток освободиться из захвата, но, судя по тому, как замерли и омертвели удерживающие ее щупальца корней, на это не требовалось много времени и сил. - Гм, девочки, а это ничего, что мы тут стоим? – Сергей картинно помахал рукой. – Если вы уже никуда не торопитесь… - Ничего, если конкретно ты потрудишься объяснить, какого черта здесь делаешь! – негромко произнесла Ольга. Если в происходящем ее что-то и грозило удивить или шокировать, то явно не то же, что Берегинь. Или? «Или она знала про Колю с самого начала? – пришло на ум Вике. – Все они, из монастыря, сразу поняли…» Уверенности в этом не было, а выяснять сейчас время оказалось явно неудачное, и все же… Гарпия встопорщила жесткую шерсть, став похожей еще и на огромного черного ежика, и тихо зашипела. По шести глянцевым нечеловеческим глазам трудно было прочитать что-то, однако смотрела бестия определенно в сторону Ольги. И с определенным недовольством. Сергей с полуулыбкой развел руками. - Выполняю свой священный долг перед выплаченной Великим Князем зарплатой, разумеется. - Но ты был лишен магической силы – в бою от тебя никакого проку. Гарпия зашипела громче, приподнимаясь на задние… в смысле – на самую заднюю пару ног. Ее тело сменило очертания, выпрямившееся рядом с Сергеем и Кощеевым существо было уже, не смотря на лишние пары глаз и конечностей, вполне человекоподобно. Черная шерсть переместилась за спину, образовав подобие длинной гривы волос, и открыла бледное осунувшееся лицо. - Позвольте, я займусь ею, господин? - глухо, словно разговаривая на вдохе, а не на выдохе, прошелестело существо. Три пары тонких, как веточки, рук несинхронно перебирали в воздухе пальцами, словно распутывая невидимую пряжу. - Нет, моя милая маленькая Магда, - ладонь Сергея ласково опустилась на колючие черные волосы, скользнула ниже, погладив остренькую скулу, впалую бледную щеку, и, в конце концов, бережно повернула получеловеческое лицо гарпии за острый подбородок. Склонившись к ней почти на расстояния поцелуя, юноша мягко напомнил. – ты уже слышала, что должна делать. А ею займусь я. У меня сейчас нет магии. Но и у нашей дорогой Ольги магической силы тоже нет, а экзекуторская против меня сейчас бесполезна. Ты ведь сама сразу поняла это, милая, - Сергей выпрямился, даже легонько оттолкнув Магду, и снова повернулся к бывшей послушнице, картинно прижав ладонь к груди. – сегодня я – только твой противник. - Если это не останавливает тебя самого, то меня тем более не остановит! – сжав рукоять своей сабли так, что побелели костяшки пальцев, громко прошептала Ольга. Сомнений с искренности ее слов у Виктории не возникло, хотя сама девочка в подобной ситуации наверняка чувствовала себя иначе. Не возникло сомнений и у Сергея – и не похоже, чтобы его это удивило или расстроило. По всей видимости, старая роль была с блеском отыграна и осталась в прошлом, а то, что новый сценарий предусматривает и новые правила игры, для запечатанного в человеческом обличье дракона было совершенно естественным и очевидным. - Как пожелаете, господин, - Магда почтительно склонила голову, потом повернулась в сторону Берегинь, прижав заканчивающийся черным коготком указательный палец левой руки из верхней пары) к тонким белым губам. – ты еще меня помнишь, Летавица? - Я рассчитывала, что ты будешь помнить подольше урок, который тебе уже преподнесли! – запальчиво откликнулась Алина. Но Виктория почувствовала, как и без того высокий голос младшей из Берегинь звенит от волнения. Бросив еще один растерянный взгляд на неподвижно сидящую на траве Маргариту, Вика слегка дрожащими поначалу руками навела лук на ведьму. На кончике языка звенели слова о том, что Мара должна заплатить за все, что ее время пришло и на сей раз… что-то в этом роде - но даже невысказанные они отдавали такой фальшивой банальностью и мелодрамой, что произнести их вслух девочка так и не решилась. Слов уже произнесли достаточно, даже более чем. Хотя все это было правдой. Абсолютной правдой! Марана высвободилась из хватки корней и снова взмахнула косой, отклоняя стрелу. - От слов к делу, да, крошка? Вот только… Ловко раскрутив косу, колдунья двинулась вперед, наступая на Викторию. - … Не забывай, что я хорошо помню твое оружие, в том числе и минусы его использования. В ближнем бою от лука толку немного. Виктория увернулась от косы, просвистевшей над самой головой, нырнув немного вбок, и, используя единственную возможность как-то отгородиться от следующего удара, машинально закрылась луком, почти ожидая, что смертоносное лезвие разрубит его с той же легкостью, что и меч Николая. В лицо полетел сноп золотых искр, ослепив на долю мгновения. Болезненно прищурившись, девочка сфокусировала взгляд на золотистой полусфере, образовавшейся вокруг сжимающих лук Молоньи вытянутых рук, на который продолжали сыпаться стальные росчерки ударов. - Значит, никакого толку? Полусфера вздрагивала, заставляя дрожать и уже начинающие уставать руки, но продержаться таким образом достаточно долгое время не составляло бы труда. К сожалению, времени не было именно у них, а позиция, хотя и надежно защищала Викторию, но лишала возможности атаковать самой. Во всполохах, разлетающихся от частых соприкосновений служащего щитом лука и лезвия косы, трудно было четко рассмотреть даже заострившееся от ярости лицо Мары, так что девочка понятия сейчас не имела, как обстоят дела у подруг – судить только по звуковому сопровождению… ну, можно было разве что о том, что до Евы пока никто не успел добраться. Краем глаза удалось засечь момент, как взмыла над головами Алинка и тут же со стороны противников вверх, преследуя маленькую Летавицу, выстрелили несколько серебристых нитей. Кажется, младшая Берегиня все же сумела увернуться – следующим, набирая высоту, вверх скользнул темный силуэт расправляющей крылья гарпии… Вынужденные бороться каждая со своим противником, девочки оказались полностью отрезаны друг от друга – сейчас Вика совершенно ничем не могла помочь остальным, какими бы ни оказались их успехи. Как не могла и переломить что-то в собственном «поединке» с Мараной без посторонней помощи…
Санди ака Владлена: Сергей Я помню, как-то ты сказала мне, Что с камнем вместо сердца очень просто жить. И быть холодным легче, чем в огне Сгорать и вроде бы как будто бы любить. Я вновь узнал, что я – сволочь, Но почему-то ты помнишь... Канцлер Ги "KATHAR BLUES" В жизни зачастую нелегко оказывается делать какой бы то ни было выбор – когда была возможность, Сергей вообще предпочитал избегать подобных ситуаций. Или предоставлять право окончательного решения кому-нибудь еще, разумеется, перед этим как следует «заготовив почву» для собственной уверенности, что результаты этого решения в любом случае будут ему на пользу. Но с некоторыми людьми бывает так сложно… что же, Ольга потребовала решения от него самого, разве кого-нибудь можно обвинить в том, что итог этого решения ей теперь вряд ли мог понравиться. «Вернее говоря, мог категорически не понравиться – что и произошло» - мысленно исправил себя Сергей, уходя от очередного удара и продолжая отступать в глубину чащи. Почти весь их затянувшийся поединок он только и делал, что отступал: непривычно было сражаться, когда в твоем распоряжении оказывается только хрупкое человеческое тело, да и тренировкам девушка, в отличие от него, не привыкшая полагаться на сверхчеловеческую силу, явно относилась гораздо более серьезно. Кроме того, на риск серьезно ранить Ольгу Сергей пошел бы только в самом крайнем случае, что автоматически перечеркивало львиную долю его излюбленных приемов боя. С другой стороны, отступление пока целиком соответствовало его текущим планам. Чем дальше от Берегинь и этой сумасбродки Мараны, тем лучше… А совсем хорошо будет, если бывшая послушница, узнав его намерения, не придушит его тут же голыми руками! Вынужденный двигаться практически вслепую – он неплохо видел в прозрачной темноте легкой, как вуаль, летней ночи, однако должен был неотрывно следить за атакующей противницей – юноша ухитрился все-таки споткнуться о какой-то пенек, всего на несколько мгновений утратив равновесие, однако Ольге этого вполне хватило, чтобы, отведя саблей в сторону его руку с мечом, своей свободной рукой врезать, дополнительным ускорением все-таки свалив Сергея с ног. Сгруппироваться и увернуться не получилось – мгновение спустя девушка уже прижимала его к земле, для пикантности ситуации добавив прижатое к шее противника острие сабли. - Не трудись угрожать, если не можешь исполнить свою угрозу, Олененок, - преувеличенно расслабившись, с улыбкой посоветовал Сергей. Ольга нахмурилась еще сильнее, почему-то в зыбкой полутьме ее лицо выглядело гораздо бледнее, чем обычно. – Ты не атаковала саблей, когда я подставился. А добить уже поверженного противника тебе просто духа не хватит. Тебе ведь еще не приходилось убивать кого-то по-настоящему, я прав? - Насколько сильна твоя уверенность? – оскалившись, девушка слегка усилила нажим сабли. Больно почему-то совсем не было, но кожу на шее пощекотали несколько тяжелых медлительных капелек. – То, что я не хочу тебя убивать, не значит, что я этого не сделаю вне зависимости от обстоятельств. Может быть, потрудишься объясниться, что ты здесь делаешь и чего добиваешься?! - Я уже отвечал тебе. К сожалению, Ольга не спешила покупаться на его подчеркнуто-легкую капитуляцию и хоть немного расслабляться из-за отсутствия сопротивления. На сей раз, это разумное ожидание подвоха в любой момент было ничем не обосновано, но вряд ли она сейчас готова окажется в это поверить. Вряд ли она хоть чему-то теперь окажется готова поверить, и это не смотря на то, что Сергей и не обманывал ее вовсе. Разве что - ее ожидания. - Я выполняю волю князя. Я хочу вернуть свою силу, а твои маленькие подружки Берегини могут лишить меня этого шанса. И, поскольку я предвидел, что ты, конечно, отправишься сегодня вместе с ними, решил позаботиться еще и о том, чтобы ты случайно не пострадала, пытаясь им помочь. - Каким, интересно, образом ты собирался об этом заботиться? – не без ехидцы уточнила девушка. Хотя могла бы кое-что понять из его короткого разговора с Магдой. Разве что внимание сосредоточила не на том, на чем следовало – как обидно. Ожидаемо, но обидно! - Хотел вывести тебя из игры, - честность – лучшая политика, разве не так? Ольга моргнула, все еще не понимая, к чему он клонит, огляделась… Во все стороны простирался тихо шелестящий лес. Взошла луна, добавив света, но и сделав при этом более плотными контрастные тени от густой листвы – здесь, под древесными кронами, все тонуло в более глубоком сумраке. В шелесте деревьев и далеком приглушенном плеске воды порой слышались тихие смешки, хотя, вполне возможно, их-то и дорисовывало чересчур разыгравшееся воображение. Шума битвы, который Берегини и их противники должны были производить изрядно, не доносилось даже в отдалении, словно за короткий поединок… вернее, непродолжительное тактическое отступление со стороны Сергея – они оказались совсем на другом участке леса. Не исключено, что так оно и было – в русальные ночи лес выкидывал с решившими прогуляться по нему чудаками и не такие фокусы. В русальные ночи, когда распутать лабиринт обманных тропок не под силу не только простому человеку, но и не слишком опытному среднего уровня силы Экзекутору. - Мерзавец! – едва слышно прошептала Ольга. - Ну, зачем так сразу? Я, может быть, давно мечтал побывать здесь с тобой в такую чудесную ночь: светит луна, расцветают папоротники, где-то русалки водят свои хороводы, кружатся в воздухе светлячки - и мы здесь, только вдвоем… Я, конечно, предпочел бы видеть тебя полностью в своей власти, однако и в такой позиции, - юноша выразительно покосился на прижатое к своему горлу лезвие. – пожалуй, есть свои преимущества! Бывшая послушница замерла, словно окаменев на миг от такой переходящей все границы наглости и… убрала саблю. Правда, исключительно затем, чтобы в следующий момент душевно съездить ему по физиономии. Светлячки действительно чего-то разлетались, окружив недовольно отстранившуюся и поднявшуюся на ноги Ольгу ореолом золотистых искр. - Свою пушистую людоедку в следующий раз попытайся пригласить! А сейчас поднимайся живо и пойдем обратно! – сопроводив свои слова ободряющим тычком самого кончика сабли, рявкнула девушка. Сергей запрокинул голову и с комфортом растянулся на жестковатой траве, рассматривая редкие островки ночного неба среди темной листвы. – Ты слышал? - Куда пойдем? - Обратно! Лучше не вынуждай меня… - Олененок, ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь! Только помочь ничем не могу, я сейчас не намного больше, нежели обычный человек, так что вывести из леса сейчас точно не в состоянии. Хотя именно сейчас и не могу сказать, будто сожалею. Нам стоит дождаться рассвета, поверь мне. - Поверить! – с горечью, словно выплюнув это слово, повторила Ольга. Тычки и попытки его теребить прекратились… достаточно надолго, чтобы, спохватившись, Сергей приподнялся и сел, обнаружив, что девушка быстрым шагом удаляется куда-то в чащу. При попытке вскочить в дважды пострадавшей голове опять все поплыло, пришлось поспешно облокотиться на ствол ближайшего дерева, одновременно пытаясь не выпустить удаляющуюся фигуру из вида. Выхода из леса он сейчас действительно не мог бы найти, а шататься здесь до рассвета в одиночестве – нудное и чересчур нервирующее занятия, особенно когда повсюду в то же время кипят события, принять в которых участие не удалось. - Постой! Ну, пожалуйста… - с сожалением оставив товарищескую поддержку дерева, юноша поспешил следом за Ольгой. – К тому же здесь сейчас опасно находиться в одиночку. - С чего ты вообще решил, будто мне нужна твоя помощь? И, тем более, то, что ты почему-то считаешь «помощью»! И тогда… в монастыре – я тебя не звала! Если я была достойна того наказания – что же, Монастырь – обитель справедливости, возможно, мне следовало с честью его понести! А ты… сам виноват! Просто решил в очередной раз поразвлечься, пощекотать нервы себе и другим? А теперь – тем более! - Я имел в виду не только тебя… даже наоборот, - смущенно пояснил Сергей. Как ни странно, догнать девушку у него все-таки получилось. Ольга бросила в его сторону свирепый взгляд, но больше ничего говорить не стала. Через какое-то время деревья раздвинулись, но вместо опушки или поляны открывая пологий берег небольшого лесного озерца. Вода сейчас казалась совершенно черной, превращая озеро в огромную антрацитовую чашу, в которой неподвижно белело отражение луны, не потревоженное даже легкой рябью. Девушка остановилась так резко, что идущий позади Сергей едва в нее не врезался. Хотя сам он всего на миг позже… почувствовал. Раньше, чем удалось хоть что-то разглядеть. - Что за чертовщина? – хрипло пробормотала Ольга. Вообще-то, в этом лесу, да еще во время русальной недели, чертовщина была явлением достаточно обычным… но все же не такая! Берег озера был залит невидимыми в ночном свете брызгами крови, напоминавшими о себе только неприятным кисловатым запахом, зато более чем заметными были перья. Чистейшей белизны перья летним снегопадом застилающие берег и часть поверхности воды. Последней, как это ни странно, удалось разглядеть хрупкую женскую фигуру, навзничь лежащую наполовину в воде, с потемневшими изломанными крыльями и длинными, слабо колышущимися в воде озерца, как причудливые водоросли, волосами. Ольга, а следом за ней и Сергей, бросились к ней. Уложить лебединку на спину не позволяли крылья, поэтому, вытащив ее на берег, юноша сам присел на траву, придерживая ее в полусидячем состоянии, обхватив за плечи. - Юна? – неуверенно позвала Ольга, заглядывая в мутные темные глаза, подернутые пленкой третьего века. Лебединые девы были похожи между собой, как родные сестры, поэтому, недолго зная только одну из них, трудно было их различать. Однако раненая слабо мотнула головой, кажется, все-таки откликаясь на имя. - Что здесь произошло? - Они украли моего птенчика! - широко распахнув глаза, прошептала лебединка. - Ты говоришь о Мишеньке Емельянове? Но он не твой… - Кто – «они», красавица? – перебив девушку, мягко спросил Сергей. – Кто его украл? - Безликие… Я должна была защитить его, но… Юна, зажмурившись, замотала головой. На белоснежной коже поблескивали оставленные слезами ручейки. Юноша обнял ее покрепче, мысленно надеясь, что не причинит таким образом лишней боли – что у лебединки сломано, помимо крыльев, он не знал и в полумраке на вид определить не мог. Крылья эти недовольно дернулись, но непохоже, чтобы от боли. - Вовсе не обязательно так в меня вцепляться! – в по-прежнему слабом голосе зазвучала уже явная ворчливость. – Я ведь признаю, что поймана. Чего ты хочешь, Змей? Вернуть тебе твою силу я все равно не могу… - Как правило, я предпочитаю сам исполнять желания таких прелестных женщин, а не наоборот… - Паяц! – соскальзывающей рукой сняв с шеи медальон–крылья, лебединая дева протянула его перед собой. – Боюсь, попытка будет всего одна – моей жизни не хватит на большее… кто-то из вас должен загадать правильное желание. Умоляю, спасите Мишеньку! - Может быть, если ты сейчас не станешь тратить силы на чужие желания, ты не умрешь? – стараясь говорить мягко, спросила Ольга. – Мы даже не знаем, от чего должны его спасать. И почему за Мишей вообще охотятся… - Мое время истекает. Ты слышала песню… поймешь, как только увидишь – все, что должна была. Поколебавшись несколько секунд, Ольга, отчего-то настороженно поглядывая на Сергея, протянула руку и сомкнула на медальоне кулак. Рука лебединки обессилено упала на потемневшее от сырости белое платье. - Мое желание – найти дорогу в этом лесу! – отчеканила она. – Верную дорогу. - Все, что тебе нужно – это верно наметить цель своего пути, - Юна слабо улыбнулась. – как только ты это сделаешь, найдешь путь к этой цели без труда. Надеюсь, ты не станешь винить меня в том, что найдешь в конце пути. Беловолосая голова лебединой девы безвольно упала, прислонившись к плечу все еще удерживающего ее Сергея. Юноша, вздохнув, бережно уложил Юну боком на траву. Быть может, Елена могла бы помочь… но что уж теперь об этом думать? - Ну и что же ты намерена сделать пунктом назначения? – встретившись с Ольгой взглядом, спросил он. – Собираешься искать похитителей… или все же вернуться и помочь Берегиням, как ты хотела. Вместо ответа ему снова не особенно-то вежливо ткнули саблей в лицо. - Сергей. Скажи мне – прямо и без логических завитушек: это все тоже какая-то игра, ваша и вашего князя? Отвечай! - С чего ты вообще взяла… - Я сказала, говори прямо! - Нет, - покладисто ответил Змеев. Насколько вообще можно было покладисто отвечать «нет», но он приложил все старания. Похоже, что впустую - Ольга снова демонстративно подняла саблю. - Я тебе не верю, - медленно, отчеканивая каждое слово, произнесла она. Интересно, а для чего тогда было спрашивать? Сергей развел руками, демонстрируя, что в таком случае не знает, чего еще от него хотят. С другой стороны, не поторопилась она на помощь Берегиням, используя последний подарок лебединой девы, хотя не могла не понимать, что надоедливые девчонки, вполне вероятно, в этом сейчас нуждаются. Как интересно… - Чего ты хочешь услышать, Олененок? Что мы злоумышляем чего-то против Елены, как вас подтолкнули думать? Это глупо - равновесие Нави и Прави важно одинаково для всех, мы точно так же стараемся защитить ее, так же ждем прихода новой Лады. А уж Мишенька… даже не представляю, кому он вообще мог понадобиться. Кому-то, для кого очень важно видеть и знать истину вещей, от которой нет никакого толку! - Важно одинаково для всех – ты сказал. От кого, в таком случае, ее следует защищать? - Не знаю. Думаю, Великий Князь тоже. А Берегини… у Мары к ним свои счеты, и князь позволил ей отвлечь их, чтобы случайно не помешали. Только и всего. Не их проблемами было, каким именно образом Марана станет «отвлекать» девчонок, но на этом Сергей решил внимания не заострять, прекрасно понимая, что девушке этот момент точно не понравится. По правде говоря, ситуация с мальчишкой начинала его самого беспокоить, перефразируя Маяковского, если маленького Видящего похищают, не побоявшись напасть на лебединок и, главное, одержав над небесными девами победу – значит, кому-то это все-таки нужно. Очень нужно. Князь Чернояд уже много лет приглядывал за семьей овдовевшего мэра… Из сентиментальных воспоминаний? Это на Александра было бы не похоже – вероятно, князь тоже подозревал, что мальчишка может оказаться важен. Или опасен? Хотя и непонятно, каким образом. - Ты знаешь все о планах Чернояда, Сергей? – нехорошо смягчившимся голосом продолжала выспрашивать Ольга. - Чуточку больше, чем, по его мнению, мне следует знать. Всего он не доверил бы никому… - Тогда как ты можешь быть уверен в том, что он на самом деле задумал? Юноша снова развел руками. Разве она нужна – эта уверенность? - Я тоже узнала о нынешнем Чернояде достаточно! Он не просто властолюбивый негодяй – это, по сути, обычные для владыки злых сил качества, такими были и все его предшественники. Но князь Александр еще и равнодушен к традициям, сам устанавливает правила для себя и других, не боится ломать древние устои в опасных экспериментах. Если кому-то и могло придти в голову попытаться изменить существующий порядок вещей, традицию соправительства - человек вроде него безупречно подходит для этой роли! Если ты знаешь его лучше, чем кто бы то ни было, ты и понимать это должен лучше меня. - Не стану возражать, Великий князь, безусловно… целеустремленный человек с сильным характером, - после короткой заминки, подобрал характеристикам, выданным девушкой, благозвучные синонимы Сергей. – я всегда искренне восхищался такими людьми, как он. И как ты. Самому не дано… Но в твои рассуждения закрался малюсенький, просто крохотный недочет – как говорят в любимых книгах Милены – нет мотива. Да, князь Александр вполне способен на что-то подобное. В каждом сокрыта способность весьма на многое. Но в этом нет причины тому, чтобы действительно подобное – делать. - Откуда мне знать, зачем. Что обычно движет подобными людьми? Жажда власти? Всемогущества? Дьявольски бестактно получилось это сейчас, в двух шагах от умирающей лебединки, но Сергей, не сумев сдержаться, негромко рассмеялся прямо в раздраженно нахмуренное кошачье личико собеседницы. - Движет… подобными людьми. О да, практически всегда, за исключением единственного случая, и случай Александра – как раз этот! - Изъясняйся более ясно! - Князь Чернояд не стремится ни к власти над миром, ни к всемогуществу, моя дорогая. По единственной, пожалуй, действительной причине – у него уже давно есть и то и другое! Как можно желать получить то, что находится в твоих руках? – юноша выразительно продемонстрировал свои пустые ладони, словно удерживая в них что-то невидимое. – И уже в абсолютной степени, без необходимости копить силу и влияние постепенно. - Но кто еще?.. Ольга замолкла, пораженная какими-то собственными мыслями. Сергей заинтриговано подался вперед, дожидаясь продолжения слов или пытаясь по ее лицу прочесть хоть что-нибудь… - Кто еще – что, Олененочек? – рискуя еще раз схлопотать сегодня небольшой нокаут, вкрадчиво поинтересовался он, отчего-то быстро потеряв терпение. Девушка молчала, нервно покусывая губы и таращась сквозь него в пустоту, пока не… - Мы должны разыскать Мишеньку, ты забыл? – резко изменившись в лице, рявкнула она. Сережа слегка отшатнулся. - Должны? - Ты сказал Юне, что сам готов выполнить ее желание, если мне не послышалось! А она попросила об этом, - Ольга грубовато схватила его за плечо и встряхнула. – так исполняй обещание! Я могу поделиться ее подарком и вывести сейчас из этого чертового леса куда угодно, ты слышал. - Но тебе все равно надо для этого знать, куда именно увели мальчика. - Я знаю, у кого об этом спросить. А сейчас мы отправляемся с Безымянный Монастырь. С Монастырем у Сергея пока что были связаны не самые лучшие воспоминания, он искренне полагал, что у Ольги тоже, но напоминать об этом, глядя сейчас в ее пылающие глаза, почему-то не решился. Видел он похожие взгляды… и скорее бы решился в человеческом обличье голыми руками остановить разгоняющийся локомотив, чем возражать человеку, находящемуся в подобном настроении! И все же… - До Монастыря десятки километров пути, даже зная дорогу, как ты собираешься успеть туда до рассвета? – без особой надежды воззвал он. Ольга азартно прищурилась. - Успеем еще до того, как начнет светать, - уверенно отрезала она, покрепче сжав его плечо в ладони. – если бегом! Сергей мысленно застонал.
Санди ака Владлена: Дарья Если поначалу Берегини и обладали преимуществом, то, в первые же минуты разбив команду, их противники свели это преимущество на нет. По крайней мере, никто не трогал выбывшую из строя Маргариту, должно быть, предполагая, что вреда от нее уже не будет, а заполучить Венец Мара могла и потом, расправившись с более опасными соперниками. Ольгу и Алину Даша потеряла из поля зрения практически сразу, попытка как-то помочь вынужденной уйти в глухую оборону Вике оказалась бессмысленной – успевший спешиться Йотун не позволил ей даже приблизиться к Маране. - Я побеждала тебя в более холодное время года, на что ты рассчитываешь летом? – отступая на шаг, девочка создала на приподнятых ладонях два крупных лепестка пламени. - Постараюсь как-нибудь решить эту проблему, - при других обстоятельствах и чуть менее необычной внешности улыбку Леда можно было даже счесть дружелюбной. Несколько огненных шаров, сорвавшись с рук Дарьи, разбились о кривоватый, похожий на металлическую сосульку меч – как и его хозяин, оружие на деле оказалось гораздо более ловким, чем можно было предположить по массивному внешнему виду. Складывалось впечатление, что Йотун хоть до бесконечности способен отклонять такие атаки, с Пером Жар-Птицы или без, но для того, чтобы создать опасную для великана волну жара, Даше необходимо было атаковать с гораздо меньшего расстояния. Но как можно было подойти ближе, чем на длину его руки с мечом, создававшей довольно обширный радиус, кажется, со всех сторон в равной мере. Если бы Дарья могла летать, как Алинка… и что за «птица» из нее такая?! А для обороны ее способности годились еще меньше, чем у виктории, оставалось либо атаковать, либо бегать от противника по поляне – в обоих случаях растрачивая силы куда быстрее, чем Йотун. Если только… когда… потом, когда все это закончится не забыть бы поблагодарить Ольгу за эти ненавистные тренировки в спортзале, не будь которых, у Дарьи вдвое быстрее от этой беготни вкруг великана, как вокруг елки, сердце наружу выскочило! Дышать все равно было немного больно, наверное, собственные атаки выжигали чересчур много кислорода… не устроить бы лесной пожар в придачу ко всем проблемам. Откуда Марана вообще могла знать, где подстерегать Берегинь? С уверенностью, что они точно там появятся… Рванувшись в сторону, Даша налетела на Еву, к счастью, сбить ту с ног девушку выше и более плотного сложения, чем она сама, даже с разгону оказалось непросто. Обогнув водяную Берегиню, огневка послала несколько сгустков пламени в двух волков, от которых, похоже, по аналогичной тактике «стратегически отступала» Евгения. Оборотни это были или нет, но инстинктивный страх в этих обличьях работал не хуже, чем у обычных зверей – волки с визгом отпрянули. Сам господин Кощеев, скрестив костлявые руки, наблюдал за боем с края поляны. Хорошо бы из-за того, что сам не обладал достаточной силой, чтобы участвовать в магическом поединке, однако Даша сомневалась, что судьба сделает для них такую скидку. - Помоги мне, а я их задержу! – бросила девочка хрипло дышащей, прижав одну из ладошек к груди, Еве. Та выдавила что-то невнятное, но без конкретных возражений развернулась в неспешно приближающемуся Йотуну, вскинув руки. Девочкам повезло, по крайней мере, в том, что июнь в этом году выдался прохладным, то и дело лили дожди – так, что даже после довольно погожего дня, в лесу оказалось достаточно влаги, которую юная Дана сумела стянуть с окрестностей, заставив на изрытой корнями и искореженной огнем и холодом поляне взвиться небольшой волне. Дарья в первый момент не поняла, чем такая атака может быть опасна для кого бы то ни было – Леда волна даже с ног не сбила бы… Догадка пришла только когда инистый великан безуспешно попытался отшатнуться – зря, потому что волна завилась вокруг него спиралью и, на миг окатив… нет, не на миг. Вместо того, чтобы схлынуть, воде хватило этого мгновения, чтобы застыть ледяным монолитом, тут же покрывшимся сетью мелких трещин и помутневшему. Неизвестно, надолго ли, однако… Снова ожили древесные корни, во второй раз разрывая травяной дерн на поляне, взвились вверх хищно извивающимися лианами из какого-нибудь ужастика. Хотя Берегиням они вреда причинить не пытались, набросившись на их врагов, Даша едва сумела сдержать испуганный визг, оказавшись в центре этого шевелящегося клубка. Алина, спикировав откуда-то сверху, ловко проскользнула под лесом безлиственных узловатых коряг, а вот рухнувшая было за ней стервятником Магда не успела вовремя уйти обратно на высоту, как и остальные противники Берегинь, быстро оказавшись спеленатой в деревянных путах. Правда, гарпия не попыталась рваться или выпутываться, как это делали остальные (за исключением все еще обездвиженного в ледяной глыбе Йотуна), вместо этого ее фигура начала темнеть и словно бы плавиться... или разлагаться прямо на глазах, тело распадалось на множество мелких самостоятельных фрагментов. Крошечные мохнатые шарики, перебирая тоненькими лапками, легко выскальзывали из слишком крупных, чтобы задержать их, корней, сплошной волной отхлынули в сторону, должно быть, намереваясь «слепиться» обратно уже на свободе, однако… - Не на этот раз, Магда! – сопровождая свои слова резким порывом ветра, распушившего волосы Берегиням и просто разметавшего пауков среди ближайших деревьев, звонко выкрикнула Алина. Переводя дыхание, Дарья наконец-то сообразила оглядеться. Рядом со все еще неподвижно сидящей на краю поляны Маргаритой, вернувшейся в обыкновенное обличье, стояла высокая пожилая женщина с перекинутой через плечо длинной косой из черных, белых и серых прядей, не совсем похожих на обычную проседь. Одежда на ней была темно-зеленая… или просто зеленая, с учетом скудного освещения – не то платье, не то длинный, до земли, кафтан, с золотым и самоцветным шитьем, от которого ткань казалась жесткой и очень тяжелой. Поверх невысокой шапки-обруча была наброшена зеленая же вуаль из более легкой ткани. Чуть левее белела нечеткая миниатюрная фигура с развевающимися белоснежными волосами, в которой Дарья с удивлением узнала преобразившуюся Ядвигу. - Даже я сама не сделала бы лучше! – вскинув кулак, старушка одобрительно улыбнулась Алине. - Бабушка? - Карина? – одновременно с маленькой Летавицей подала голос решившаяся все же отвести взгляд от связанной Мараны Виктория. Лесная знахарка неопределенно повела плечами, возвращая на голову Маргариты золотой венок, который держала в руках. Блондинка испуганно вскинула голову и попыталась отмахнуться. - Не надо! Он мне не нужен… кроме того, я все равно не сделала бы ничего подобного, - потрясенно оглядевшись, словно только теперь замечая происходившее на поляне, тихо добавила она. - Именно ты так рвалась защитить Елену, девочка, - сварливо процедила сквозь зубы знахарка Кара. Ее изумрудное одеяние, как только венок вернулся к Марго, превратилось в какое-то неопределенное темное платье и белую косынку, наброшенную на плечи. - Кого я могу защитить или спасти? Ничего не получается, и… и от этих артефактов и способностей больше проблем, чем толку. Я не знаю, как мне обращаться с этой силой, не могу больше! – поднявшись на ноги, на грани истерики выкрикнула блондинка. Все молчали. - Никто в любом случае не станет делать это за тебя. Как бы я ни умела обращаться с силами Прии, я больше не Берегиня. Мы сделали уже достаточно. – приблизившись к бешено сверкающей глазами из кокона затвердевших корней Маре, Карина тихо добавила. – возможно, даже больше… - Как трогательно! – хрипло прошипела связанная ведьма. – Ты явилась не за тем, чтобы еще раз похоронить меня заживо? Надеешься, что теперь грязной работой станут заниматься другие, или просто тебя терзают сомнения? За меня можешь не беспокоиться… и ты, Ядвига, тоже. Нельзя предать во второй раз. - Ты сама прекрасно осознаешь, что я не могла поступить тогда иначе. И что это «предательство» - главная причина того, что я не могу больше называться Берегиней. Так что оставим лучше пустые разговоры! - Значит, я была права, - Виктория дезактивировала лук и убрала его за спину. Колдунья в издевательском недоумении вскинула брови. – ты продолжала следить за нами, вертеться где-то поблизости! Я была почти уверена… - У меня свои источники, деточка. И ты ошибаешься, я сама уже очень давно не была в Вересково, - оскалившись, ласково ответила Марана. - Не лги хотя бы сейчас! Это же ты играла роль той девчонки, Мадины? Мне вы сразу показались похожими и… -Ах, эта? – Мара негромко рассмеялась. – Симпатичная подружка Матвея, мне говорили и о ней… нет, малышка. Если бы мне понадобилось тайно следить за кем-то, я скорее решила бы играть роль кого-то, с кем у меня не нашлось бы вообще никакого сходства, а не наоборот! Это был один из доводов, которые привела бы мнительной Виктории и сама Дарья, но сейчас подавать реплики на стороне колдуньи - чем бы ни шла речь – прозвучало бы верхом бестактности. К тому же они опять теряли время впустую. Виктория слегка побледнела, упрямо мотнув головой в красно-золотом шлеме. - Ты же не станешь уверять, будто это сходство – чистая случайность! - Нет. Кажется, она моя внучатая племянница – если я правильно разузнала насчет своих родителей и сестренки. И какой тебе прок от этой информации, малышка? Ах, ты что же, так надеялась повесить всех собак на девушку просто за то, что она красива и она давний друг твоего приятеля? – снова мелодично рассмеялась Мара. - Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Я, по крайней мере, никого не убивала из ревности. Смех оборвался. Чуть склонив голову, колдунья уставилась на рыжеволосую девушку мерцающе-темными, как вода в колодце, расширенными едва ли не во весь размер радужки зрачками. - Я тоже, - выдержав короткую паузу, глухо произнесла она. - Без толку с ней разговаривать! - шагнув вперед, Дарья взяла растерянную Вику за руку. – Правду Марана говорит или нет, все это только растягивает время, а нам и без того стоит поспешить. Карина, Ядвига, спасибо вам обеим за помощь. Мы идем дальше. Не без опаски проходя мимо ледяной глыбы Даша все же не удержалась и коснулась мутной холодной поверхности кончиками пальцев. «Три–ноль, господин охотник! Жутковато об этом думать, но я, кажется, начинаю входить во вкус…» - А где Ольга? – запоздало спросила Алина. - Сомневаюсь, что ей действительно что-то может серьезно угрожать, - Виктория качнула головой. – будем надеяться, она сама, как и уверяла, вполне способна о себе позаботиться – у нас нет времени на поиски еще и ее. Идем. Если в дело вмешался Сергей, скорее всего, от воинских умений бывшей послушницы особого толку не будет. Но… Дарья сомневалась, что заключенный в человеческом обличье дракон захочет, если и сможет, причинить Ольге вред. Будем надеяться… не совсем честно после всего, в чем они ее пытались убедить, но сейчас дела предстояли более важные, а Ольге и правда не привыкать работать в одиночку. - Ты идешь, Маргарита? - Да… Простите меня, пожалуйста, я повела себя недостойно. Дела следует доводить до конца! Лес вывел девочек на пологий холм, окаймленный плавным полукругом незнакомой реки, почти сплошь заросший кустарником, невысокими деревцами и сплошным ковром папоротника, над треугольными резными листиками которого в воздухе кружились сотни золотых искорок, словно спустившиеся к земле звездочки или крупные искры от невидимого холодного костра. Бликами, словно от огромного зеркального шара, кружились повсюду «лунные зайчики» блуждающих огоньков, оглушительно стрекотали кузнечики, а из леса за спиной гораздо громче, чем во время похода по самому лесу, раздавались припозднившиеся соловьиные трели. На отмели речной излучины суетились, брызгались и мелодично хохотали, кажется, играя в салочки девушки, бледная кожа и белые платья-рубашки которых сияли в лунном свете чуть голубоватым серебром. Еще несколько таинственных незнакомок в пушистых травяных венках, как причудливых коронах, кружили хороводы на пологом склоне у самой воды. Выше к верхушке холма, на не слишком большой свободной от зарослей площадке, толпились какие-то люди, звери, и множество совсем уж странных удивительных существ. Что-то в этом было от праздничной толпы на каком-нибудь официальном городском мероприятии, хоть Дарья ни за что не смогла бы объяснить, что натолкнуло ее на подобную аналогию. - Ева, ты можешь снова сделать так, чтобы нас не замечали? – шепотом спросила Виктория, с непонятными мыслями тоже вглядываясь вверх, на разношерстную толпу у вершины. – Подберемся поближе… - Не уверена, что на них это подействует так же хорошо, что и на людей, - негромко ответила Евгения. – попытаюсь. Но все равно, постарайтесь слиться с толпой. Внимания на них почти не обратили, если и заметили «лишних» гостей. На подобных мероприятиях мало кто знаком между собой, так что «выловить» кого-то в циркулирующей, словно перемешивающийся суп в кастрюле, толпе, сложно даже зная этого кого-то в лицо, что уж говорить о совершенно незнакомых. Только один раз Ева неуклюже толкнула огромного белоснежного пса, в первый момент испуганно принятого за волка – но это был именно пес, что-то вроде очень крупной лайки со светлыми (а может, так казалось из-за отраженного лунного мерцания) глазами. Пес недовольно заворчал на подобную неуклюжесть, но маленькая темноволосая девочка лет шести в живописных обносках – с виду совершенно обыкновенный человек – успокаивающе обняла зверя за шею в пушистом воротнике, не уступающем львиной гриве, успокаивающе улыбнувшись оробевшим Берегиням. Дарья успела разглядеть, что вместо одной из передних лап у пса что-то вроде деревянного протеза, потом к девочке и зверю подбежал какой-то коротышка, еще приземистее Фомы и Еремы, в темно-зеленой чешуе, что-то неразборчиво забормотав, а там уже толпа оттеснила девушек дальше и больше Даша ничего уже не видела. Наверное, коротышка был чистокровным водяным. А кто пес? Какой-то необычный оборотень? Дарья-то думала, что оборотни потерянные конечности регенерируют… Кто-то, пробираясь мимо, вручил девушкам по кубку с пахнущим медом и какими-то травами незнакомым напитком, который Даша из осторожности «случайно» пролила под ноги, а вот Евгения заинтригованно принюхалась и только поймав свирепый взгляд Виктории, не решилась сделать глоток. Когда появился князь, толпа разом притихла и отхлынула, освобождая на самой вершине холма просторную проплешину. Берегини на всякий случай поспешно нырнули за спины ближайших соседей – Дарье пришлось выглядывать из-за плеча какого-то одетого в звериные шкуры верзилы, обзор получился никудышным, а от необработанного меха к тому же попахивало. - Дивной ночи, - негромкий голос князя в наступившей тишине разнесся над холмом, словно усиленный театральными сводами. Одетая в свободное светлое платье, цвет которого в таком освещении разобрать не получилось, Елена, которую Чернояд вел за руку, с неуверенной улыбкой помахала толпе. - Дивной ночи… - запинаясь, повторила она. Если появление князя заставило всех притихнуть, затаив дыхание, то при виде девочки толпа просто вскипела, разразившись восторженными криками и приветствиями, похоже, заставшими слегка боязливо напрячься не только Елену, но и самого Чернояда, привыкшего, должно быть, к несколько иным церемониям. Даже на его вскинутую в требовании тишины руку не сразу удосужились обратить внимание, что просто не могло придтись подобному типу по нутру. Рассмотреть его лицо опять не получилось – луна светила прямо за спиной мужчины, обрисовывая то четкий темный профиль, то серебристый ореол вокруг светлых волос. - Прошу вас, тихо! – на сей раз приятный баритон прозвучал гораздо жестче. Окружающая холм неровным кольцом публика, хоть и не мгновенно, но притихла. – Хоть я и принадлежу к другой стороне волшебного мира, я вполне разделяю радость от возвращения Пресветлой, поверьте мне. Для всех нас это очень важно. Оттого-то меня немного огорчает необходимость сообщать вам теперь новость о том, что в церемонию ее Инициации и окончательного пробуждения пришлось внести некоторые изменения. Этих слов определенно не было в предварительном сценарии его речи – Елена попыталась недоуменно обернуться, одновременно вырвав руку и немного отстраняясь, однако Чернояд поймал ее за плечо, с силой сжав пальцы. Растерянное личико девочки исказила гримаса боли. - Впрочем, можете мне поверить, ритуал непременно будет проведен. А пока что… Взмахнув второй рукой – из темноты на пару мгновений соткались очертания знакомого уже Берегиням темного копья – князь мазнул кончиком острия по касательной к Елене, словно собираясь ее поцарапать. Не успевшая испуганно вскрикнуть девочка… исчезла, словно лопнувший мыльный пузырь, разлетевшись серебристыми в лунном свете брызгами. Где-то ядом тихо ахнула Евгения. - Прошу вас, юные леди, не прячьтесь, - отступив на шаг, Чернояд с приветливой улыбкой сделал приглашающий жест рукой. – я ведь знаю, что вы не могли пропустить такое представление, не смотря на все старания Мараны. Никто из девушек не шевельнулся, однако толпа, повинуясь жесту князя, предательски отхлынула в разные стороны, оставив их посреди почти пустого пространства. - Если ты хочешь знать, где сейчас настоящая Елена – то мы никогда!.. – запальчиво начала Виктория, но мужчина с негромким смехом помотал головой. - Ну что вы! Просто любопытно было взглянуть на тех, кто держит меня за дурака столь уж наивно! - Но ты же пришел сюда и собирался начать церемонию… - А это вы с чего взяли? – князь недоуменно развел руками. Его темный силуэт зыбко подернулся и… обыкновенной тенью упав на траву, скользнул куда-то прочь с вершины холма, у кромки зарослей совершенно исчезнув из виду. - Тень… он тоже был ненастоящим, двойник, - растерянно пробормотала Дарья. - Надо возвращаться в Монастырь! – отрубила Маргарита. – Если князь все знал с самого начала, значит, и задумал что-то с учетом наших действий! - Какое разумное наблюдение! – с издевкой протянула Евгения. – Но как мы доберемся до Монастыря, даже если бы мы знали дорогу через лес, Алине что, тащить всех остальных на шее?! - Если у тебя есть идеи… Завязавшаяся было перепалка была прервана появлением на залитой лунным светом вершине холма еще одного человека. Ради разнообразия – неплохо знакомого и даже сразу узнанного. Берегини, одновременно замолкнув, с подозрительностью и изумлением уставились на улыбающегося блондина в пижонском летнем костюме. - Прошу прощения за вторжение, девочки, но, думаю, я вполне мог бы вас подбросить. Мне показалось, вы слишком торопитесь для подробных объяснений… - Гавриил Сивин, новый учитель информатики в вересковской школе, приглашающе протянул опешившей Виктории ладонь.
Санди ака Владлена: Елена В монастыре Елене не нравилось. То ли из-за неприятных воспоминаний о зимних событиях, то ли от какого-то просто изматывающего желание увидеть небо целиком, а не узкую полоску в небольших деревянных окошках высоко под потолком, просто завладевшего ею именно в этот вечер, то ли… что и говорить, хотя девочки привели ее сюда, чтобы укрыть – именно в безопасности-то Елена себя совершенно не чувствовала. Живописное с виду место, похожее на резную деревянную игрушку, морально давило и опустошало, словно высасывая силы. Отчасти, впрочем, так оно и было. Только отчасти. - Ни один маг так или иначе не может чувствовать себя здесь уютно. А большинству волшебных существ и вовсе вход закрыт, - правильно догадавшись, о чем девочка сейчас думает, негромко сообщил остановившийся в дверях мужчина. – я могу войти? Елена обернулась и подняла глаза на высокого мрачного человека, которого никакое облачение не делало похожим на священника. Настоятель и даже покойная сестра Любава – и то удивляли гораздо меньше. Волосы у мужчины были серые и жесткие, как волчья шерсть, довольно длинные и неаккуратно собранные в «хвост» сзади. - Вам ни к чему спрашивать. - Никогда не следует забывать о вежливости. Мое имя брат Эдуард. Если вы хотите посмотреть на закат, быть может, поднимитесь вместе со мной на звонницу? Вечерняя служба давно закончилась, так что никакой головной боли от колоколов. - Неужели любая магия – действительно зло с точки зрения… ну, веры? – осторожно поинтересовалась Елена. Она никогда не была особенно религиозной, однако всегда искренне считала… наверное, все-таки верила. И собственные обретенные способности совершенно не хотели казаться злом с какой бы то ни было точки зрения – магия за какие-то полгода успела превратиться в один из неотъемлемых и совершенно естественных законов природы. Не все из этих законов были хорошими или приятными, но трудно было и представить, как обходиться без них вовсе. - Верить можно в разные вещи. И зачастую вера бывает… нет, не она сама, конечно, а скорее люди, принявшие ее – бывают ревнивы к вере во что-то другое. Обыкновенная человеческая нетерпимость. Не стоит думать, что тебя подобным образом не примет любая церковь. Безымянный Монастырь – в первую очередь, крепость, а не храм. И его служители в большей степени воины, экзекуторы, нежели наставники человеческих душ – здесь учат защищать жизни людей, а не наставлять их на путь истинный. Пойдемте, не надо бояться. В узком коридоре было темно и пахло масляными лампами. Елена предпочла бы держать спутника за руку, поскольку не только понятия не имела, куда следует идти, но и боялась споткнуться на таких же темных лестницах, но те оказались такими узкими, что подниматься получалось только по одному. Ей, в отличие от высокого Эдуарда, по крайней мере, не приходилось постоянно наклонять голову, чтобы не биться лбом о какие-то выныривающие из темноты доски. - Значит, эта церковь ненастоящая? И все вы – не священнослужители? Но люди приходят сюда… - Не столь уж важно, что в нашей обители живут не святые, - спиралеобразная лестница, наконец, закончилась, но Елене пришлось подождать, пока мужчина выпрямится и слегка посторониться, прежде чем она тоже смогла выглянуть наружу. Закат исчертил небо над лесом щедрыми беспорядочными мазками, в основном – фиолетовыми и бледно-лиловыми, но на глаза попалась и пара голубовато-зеленых полос. – важно, с чем в сердце эти люди идут сюда, уж простите за такую банальность. А вот любому волшебству подобные места совершенно враждебны. Темная и светлая магия, при всех их различиях, все равно остается двумя сторонами одного и того же, а тот дар, которым владеют Экзекуторы… его можно назвать «магией наоборот». Но здесь не поклоняются серости, как ты тогда сказала. Здесь чтут Закон. - Закон чего? - Просто – Закон. Единственный Закон всего сразу, не имеющий отношения к субъективным правилам и ситуационной этике. На эту тему вам лучше расспросить Настоятеля, возможно, он даже что-то ответит. Хотя не уверен. Он неохотно делится с другими даже крохами информации. Возможно, потому, что изначально знает чересчур много, а для людей все знать заранее означает разучиться думать и принимать решения. Опять же, мало стоят знания с чужих слов – вам же известно, немногие из учеников ценят школьные уроки. Я хотел поговорить совсем о другом. Вам понравилось быть Ладой, Елена? Пресветлой княжной, величайшей волшебницей и все такое. - Пока еще я даже и не разобралась, каково это – ею быть! – честно ответила девочка, наблюдая за медленно тускнеющим небом. – Просто не успела. Куча проблем из-за этой силы появились с серьезным опережением умения хоть как-то эту силу использовать… - И ты не задумывалась о том, что проще и спокойнее было бы вернуться к прошлой своей жизни? Что все, что влекло тебя в волшебстве, оказалось на проверку красивыми миражами, к которым даже нельзя прикоснуться? Елена помолчала. Нет, это нельзя было назвать разочарованием, но… слова Эдуарда поразительным образом «накладывались» на ее собственные мысли. Рассчитывала ли девочка найти в волшебном мире свою настоящую судьбу? Мечтала, быть может, но верила ли неожиданно материализовавшимся мечтам хоть на мгновение? Ожидала, что Змей окажется любовью ее жизни, что Александр сможет стать для нее настоящей семьей, рассчитывала на искреннюю дружбу Магды? Кажется, да. И, кажется, ведь все это почти сбылось, почти осуществилось, лишь в самый последний момент что-то оказалось не так. Давно не так, но Елена этого отчего-то заранее не замечала. Но… - Как бы то ни было, миру нужна Лада. - Для мира мало что значат тринадцать или четырнадцать лет ожидания. Отрекись от своей силы сейчас, до инициации – и через год мир породит новую наследницу Пресветлой. Пока ты не взошла на этот престол, достаточно сильный Экзекутор, или несколько, могут забрать у тебя колдовские способности, вернуть в мир обыкновенных людей. Все, что требуется от тебя – пожелать того, пока еще не стало поздно. Помимо прочего, перестав быть наследницей Лады, ты перестанешь быть и объектом вероятной охоты. «Нет!» К своему удивлению Елена даже не выкрикнула это вслух. Даже… на собственную мысль это не было особенно похоже, скорее, на какой-то интуитивный порыв… страх… Девочка едва сдержалась, чтобы не отшатнуться от почти неподвижно стоящего рядом мужчины. - Брат Эдуард, - почему-то сильно понизив голос, неожиданно для себя потребовала она. – могу я взглянуть вам в глаза? Не то, чтобы собеседник отворачивался, но поймать его взгляд не получалось, даже когда Эдуард, казалось, смотрел прямо в лицо, склонив голову перед невысокой собеседницей. Однако вопрос заставил его тут же поступить в точности наоборот, отступив на шаг и почти демонстративно уставившись на небо. - Никому не доверяешь в полной мере, девочка? Это правильно. Убережет от многих разочарований в жизни, могу заранее это тебе сказать. Отчасти поэтому – я тоже не доверяю. И заглядывать в мою душу я тебе не позволю, уж не обижайся. Никто не станет тебя принуждать отказаться от силы, как я уже сказал, это может быть только твое собственное желание. - Дело не в том, что я вам не доверяю! - схватив мужчину за широкий рукав, пробормотала Елена. – Мне отчего-то показалось очень важным… - Подумай лучше над моими словами! – рывком высвободив руку, Эдуард отвернулся и, чеканя шаг, направился обратно к лестнице. – И воздержись от неуместного любопытства! Полторы минуты спустя шаги по ступеням затихли в глубине коридоров, а Елена осталась рядом с колокольней одна. После заката быстро холодало, особенно на такой высоте, но девочка не спешила уходить, присев на край деревянного настила и подставив лицо легкому ночному ветерку. Даже с наступлением ночи небо было довольно светлым, не успели сумерки толком сгуститься после того, как отгорела вечерняя заря, когда взошла почти полная Луна, озарив все зыбким светом гораздо ярче вечернего. Расстилающиеся во все стороны от странной обители леса казались не темно-зелеными, а синеватыми, но не считая изменившейся палитры, рассмотреть что угодно было почти так же просто, как не слишком ясным днем. - Брат Эдуард сказал мне, что ты здесь, - прозвучал за спиной негромкий и не слишком выразительный голос настоятеля. Монаха, как его называли Берегини. – надеюсь, общение с ним не произвело на тебя… неправильного впечатления. Эдуард – не самый приветливый и разговорчивый человек, которого можно себе представить. Бесстрашный воин, талантливый Экзекутор… но разговаривать с ним иногда бывает тяжело даже тем, кто относительно неплохо его знает. - Все в порядке, - не оборачиваясь, откликнулась Елена. - Не стану приглашать тебя вернуться в келью… магия пробудилась уже в достаточной мере, чтобы ты чувствовала себя здесь, как это говорят, не в своей тарелке. Однако, ты уверена, что не простудишься, сидя здесь неизвестно сколько времени? Может, отдать тебе какую-нибудь одежду послушников, многие из них примерно того же возраста… - Не стоит, спасибо. Расскажите мне о Законе, настоятель. Если не трудно… я не вполне понимаю, о чем вообще идет речь. Негромко шурша полами рясы, Монах присел на доски рядом с девочкой. - Весь мир был в какой-то мере творением богини Рода. Не уверен, что правильно с моей стороны, облачившись в рясу православного священнослужителя, на полном серьезе называть ее богиней. Но мы почитаем Отца Небесного, каким бы именем его не называли в разных культурах, словно забыв, что любое рождение невозможно еще и без матери. Если Он был точкой отчета, искрой зажигания, то она сохранила и заботилась обо всем зародившемся. Но творения все же не могут в полной мере считаться детьми, настоящих детей у богини рода было всего двое, с ними она разделила часть своей силы, им передала власть над материальным миром. Она сама попыталась почти устраниться, обнаружив, что все в мире начало развиваться самостоятельно, что жизнь уже не нужно было поддерживать, однако ничем хорошим этот добровольный уход не закончился. Мать почти не оставила себе Силы, разделив ее между сыном и дочерью, почувствовав себя из-за этого первым и сильнейшим магом, по языческим меркам – божеством – ее старший сын начал войну. Мир пытались разорвать надвое, четко разграничив черное и белое, как два полюса, что и говорить, одинаково непригодные для жизни человечества. Тогда то, что осталось от силы Рода, стало Законом. В мир пришла третья, Серая сила, Сила, отменявшая действие той власти, что впоследствии назвали «магической», не имеющая собственного направления, однако призванная удержать мироздание единым, не позволить ему расколоться. Первым воплощением Закона стала она сама, но… не пережила уже успевшей разразиться войны. Не только она. Но в мире успели закрепиться определенные правила, как сама природа порождала наследников Князя Тьмы и Пресветлой Княжны, если предыдущие погибали, но сущность их продолжала жить в мироздании, так породила и наследника сущности Закона. - Вас? - Да, - помолчав несколько секунд, неохотно ответил настоятель. – следующим Законом стал я. Как видишь, мне удалось продержаться гораздо дольше, чем любому из владык что Света, что Тьмы. Закон… Особенного удивления не было, словно бы сама заранее все знала, хотя девчонки, не раз поминавшие при Елене занудливого Монаха, отчего-то утаивающего от них важные сведения и при этом обожающего сыпать бессмысленными «умностями» и прописными истинами… девочки, наверное, были бы поражены его настоящей ролью. Хотя какая это роль? Готовый вмешаться зритель, но никак не один из действующих лиц. Однако именно Закону надлежит вмешиваться, когда под угрозой целостность мира, например, когда объявлена неизвестная охота за Пресветлой Княжной… Или она что-то снова поняла неправильно. - Закону надлежит вмешиваться, когда целостность мира уже нарушена. У меня нет возможности предотвращать. К сожалению, - словно прочитав ее мысли (а может, и действительно прочитав) негромко сказал Монах. Елена молчала. - Все, что я могу, это отменять чужое воздействие. Или как-то бороться с его последствиями. Этому всех Экзекуторов учат, хотя, конечно, и в меньшей степени. Но не воздействовать самостоятельно – это противоречит сущности Серой силы. - И все равно, в таком случае, Князь оказывается уже не единственным, кому хватило бы могущества справиться с прежней Ладой. Есть еще и Вы! Елена произнесла это вслух прежде, чем сама успела осознать, что говорит, и немного испуганно резко повернула голову, уставившись на настоятеля. Тот выглядел искренне изумленным. - Ты можешь назвать хоть одну причину, по которой я стал бы нарушать мировые устои, которые хранил столько времени, дитя мое? У меня не было причин враждовать с Надеждой лично. - Только если тогда вы уже не были Законом. Отказались от силы, позволив родиться еще одному преемнику… Это было не более, чем предположения. Попытки дедуктивно выстраивать версии, если Елена, конечно, правильно поняла, что подразумевала под этим мавка Милена Премудрая, обожающая все эти логические игры. Сама девочка с логикой не особенно ладила, однако… Суть Закона – сохранение мироустройства. Пассивное. Видеть все, но не может влиять, не может вмешиваться раньше, чем станет чересчур поздно, да и знание это приходится умалчивать – оно оказывается бессмысленно среди людей. - Мишенька! – едва слышно произнесла Елена. – Это Мишенька Емельянов, новое воплощение Закона… ой, мамочки! В светлых до абсолютной прозрачности глазах настоятеля Безымянного Монастыря двояко отразился лунный диск. Лишенное возраста лицо осталось невозмутимым.
Санди ака Владлена: Эдик Линейкин Эдик все еще не мог понять, связаны ли каким-то образом подруги Алины со всеми творящимися вокруг этой девушки необычными вещами. Они казались вполне обыкновенными, совсем не такими, как сама Аля, однако общие секреты в этой девчоночьей стайке определенно были, и – отчего-то мальчик готов был поклясться – тайны эти касались не парней, нарядов, голливудских актеров и прочей пустопорожней чепухи, что так интересовала его собственных одноклассниц. Могли ли остальные девушки служить для обеспечения прикрытия, кем бы они ни были? Если государство или некие таинственные организации стараются скрыть контакты с пришельцами от людей, не столь уж вероятно, что к этой программе станут привлекать подростков. Или – вероятно именно потому, что такого никто не ожидает. Особенно если сами таинственные существа из-за своей миниатюрности напоминают детей, может ли оказаться школа в каком-то глухом городке лучшим прикрытием, которого только можно ожидать? В Вересково происходило множество удивительных и таинственных событий, увы, неразборчивых под плотным налетом домыслов и суеверий, которыми местные жители старались «объяснить» все то, чего не могли понять. Очевидно, что происходило что-то, но вот что именно… досужие сплетни оказались лучшей маскировкой для правды, чем любая секретная программа. Двадцать первый век на дворе, а местные скорее в ведьм, летающих на помеле, готовы поверить, чем в межзвездные путешествия! Или в драконов… Эдик до сих пор не понял, говорил ли тот попутчик в купе серьезно, или просто решил так подшутить над верой мальчишки в НЛО, вот и нес ахинею с серьезным видом. К сожалению, детектив из мальчика получился гораздо хуже астронома. Расспросы ни к чему не приводили, вернее, снабжали совершенно ненужными сведеньями, не раскрывая ничего полезного, а незаметно следить за кем-то просто не получалось. К тому же Эдик просто не представлял, что станет говорить, если все-таки попадется… Выяснить, в конечном итоге, удалось совсем немного, да и из того интересным показалась разве что странная связь пятерки девчонок с учительницей математики, мало кто поддерживает контакт с преподавателями летом, и – особенно – с двумя ее не то жильцами, не то дальними родственниками, о которых даже всевидящие соседки не смогли сообщить ничего толкового. Появились оба около полугода назад (незадолго до того, как в городе возникли первые случаи таинственной эпидемии, так же неожиданно весной и закончившейся, не оставив ни жертв, ни последствий, хотя все заболевшие были в очень тяжелом состоянии – все это очень напоминало некий биологический эксперимент с непонятными целями), до того никакие родственники и знакомые Марию Ивановну Михайлову не навешали в течении, как минимум, десяти лет, женщина считалась одинокой. Наиболее популярной у местных сплетников считалась версия, что несознательные юноши укрываются в соседнем городе от военкомата – Эдика просто поразила такая наивность. Поговорив с самыми коренными старожилами, он узнал, что и сама женщина немногим больше десяти лет назад появилась в городе неожиданно: купила дом и перевелась работать в местную школу. Учительница оказалась не слишком общительной, близких подруг у нее не было, во всяком случае, среди соседей, оттого где и как она жила прошлые лет тридцать жизни, для всех оставалось загадкой. К тому же не похожи жильцы были на ее родственников – уже чисто внешне. Во время одной из попыток Эдика проследить за домом учительницы к нему, кажется, стараясь действовать незаметно, по-крабьи приблизился какой-то здоровяк, старательно надвигающий на лицо козырек кепки. Не смотря на рост и квадратные плечи незнакомца, мальчик рискнул предположить, что тот максимум на год старше его самого. - Не знаю, кто ты такой, приятель, - драматично произнес громила оглушительным шепотом, положив лопатообразную ладонь на плечи Эдику, чем заставил мальчика слегка прогнуться. – но, думаю, нам есть о чем поговорить. Идем! Поднимать шум посреди улицы не хотелось по многим причинам, да и не выглядел этот недотепа человеком, способным иметь хоть какое-то отношение к правительственному заговору, скорее уж, не смотря на попытки важничать, представителем местной шпаны. Связываться с хулиганьем желания тоже не было, но Эдик понадеялся улизнуть без лишнего шума, когда представится возможность, а пока без возражений последовал за парнем в кепке. Между центральными улицами и частным сектором – проще говоря, районом деревенских домиков – простирался довольно обширный пустырь, вопреки традициям, успешно сдерживающий напор и не превращающийся в свалку. Трудно сказать, что там находилось раньше. А вот пара рядов гаражей этот пустырь от дороги отделяли – в одну из прямоугольных жестяных коробок и лежал, как оказалось, путь подростков. Прежде, чем запоздало заколебавшийся Эдик попытался замедлить шаг, спутник – или конвоир? – решительно втолкнул его внутрь. Мальчик едва сумел удержаться на ногах, часто моргая, сперва чтобы привыкнуть к темноте, потом – когда эта темнота резко озарилась не то, чтобы очень ярким, но весьма неожиданным светом какого-то торшера. Торшер выдернул из темноты небольшой участок, небрежно расчищенный от валяющегося по углам разнообразного хлама – там стояло кресло, старое и потертое, однако, кажется, кто-то неумело постарался придать этой рухляди презентабельный вид. То же самое можно было сказать и о столике рядом, одна из ножек которого была обломана и кривовато прикручена скотчем, сервированного… если это можно было так назвать, бутылкой колы, парой совершенно не подходящих к этому напитку коктейльных фужеров, тарелочкой с какими-то мелкими подсохшими бутербродами, в которые вкривь и вкось зачем-то оказались натыканы желтоватые зубочистки, да салфетницей, вроде тех, что ставят в столовых. В кресле, сложив кончики пальцев и закинув голень одной ноги на колено другой, сидел очень тощий парень в мешковато, как с чужого плеча, сидящем светлом костюме и криво надвинутой на лоб шляпе – тоже из светлой, но слегка отличающейся по оттенку и структуре ткани. Вместо напрашивающихся к общему образу туфель на ногах – по крайней мере, одна из которых благодаря странной позе превосходно просматривалась – красовались белые кроссовки. Позади головы из-под криво сидящей шляпы выбивались апельсиново-рыжие вихры. Чуть позади по обе стороны от кресла стояли притащивший сюда Эдика амбал, который уже снял кепку, открыв прямоугольную физиономию и белобрысый «ежик» на голове, и толстяк в таком же костюме с жилетом и абсурдным в это время года шарфом – только, в отличие от одежды блондина, неряшливо пестрящем пятнами и крошками, кажется, от чипсов. - Добро пожаловать, кем бы ты ни был, - рыжий в кресле очень старался разговаривать глубоко и степенно, однако ломкий юношеский голос то и дело подводил его, начиная «поскрипывать». – мое имя Юрий, но я, должно быть, более известен как Рыжий Юрик, наверняка тебе приходилось слышать обо мне. Эдик, которому ни имя ни прозвище ни о чем не говорили, с дипломатичной неопределенностью качнул головой. Что от него нужно этой шпане? Не следовало подходить к этим гаражам, но… чего уж теперь? - Прошу прощения за подобный прием, парень, но ты вторгся на нашу территорию. Ты не из местной школы, здесь мы знаем всех – и нас знают все – так что же, позволь узнать, тебе потребовалось в доме нашей математички? Хотя глаза успели во второй раз приспособиться к новому освещению, Эдик растерянно заморгал. Его приняли за воришку, пытавшегося пробраться в дом? Могло ли со стороны сложиться подобное впечатление? Наверное, нет – раз бдительные старушки-соседки вели себя с мальчиком вполне приветливо. Но эти трое лоботрясов, похоже, пребывают в полной власти каких-то своих «гангстерских» фантазий, воспринимая и события окружающего мира в соответствующем свете. - Вы меня неправильно поняли… - Успокойся, парень, в наши планы не входит ссориться, - Юрик лениво помахал ладонью у лица. – напротив, я хотел предложить помощь и сотрудничество. Мы, - ломкий голос драматически дрогнул. – недавно потеряли одного из членов нашей семьи, а возникло дело, с которым есть риск не справиться втроем. Думаю, ты нам подойдешь! - Но… - Пока я уверен, что ты занимаешься чем-то странным на чужой территории исключительно по досадному недомыслию. Так ведь? Мальчик старательно придержал язык, чтобы не заявить, у кого именно здесь и сейчас наблюдается «досадное недомыслие» - с одним-то белобрысым связываться далекому от улицы и ее разборок Эдику было рискованно, а уж с тремя придурками… но как объясниться, если ему и слова не дают сказать. - О’кей, я сожалею, что так вышло. Что у вас ко мне за дело? – оглядываясь, чтобы наметить путь отступления в нужный момент, покладисто уточнил мальчик. - Это связано как раз с домом математички, представь себе. Подозрительными вещами занимается эта дамочка… к тому же у нас с ней свои счеты. Угу. Что-то вроде подсчета оценок за недавно завершившийся учебный год, не иначе! Или даже за экзамены... Однако, при всей внутренней иронии, за «подозрительные дела» Эдик мысленно зацепился. Интересно, что этот рыжий имел в виду? - Вы что, собираетесь забраться в дом? - Мы! – наставительно подняв тощий указательный палец, поправил мальчика Юрик. – И ты, приятель, нам в этом поможешь. При любых других обстоятельствах реакция Эдика была бы весьма однозначной, однако… что, если судьба таким образом предоставляет, возможно, единственный реальный шанс проверить этот дом, населенный крайне подозрительными обитателями? Никто все равно не поверит разговорам о пришельцах, пока не будет представлено веских доказательств того, что он видел. А эти ребята… вряд ли им фантазии и смелости хватит натворить что-то серьезно плохое. - Ну и хорошо! - снова не стал спорить мальчик, оставив противоречия и сомнения для внутреннего монолога как-нибудь на досуге. Не Юрику же с его двумя громилами их высказывать. У местных все-таки больше шансов выявить время, когда пробираться в дом будет безопасно… Как выяснилось, невзыскательность ума местных «мафиози» Эдик серьезно недооценил – увы, понять это пришлось, когда было уже поздно! Вечером Эдик, прихватив для вида бинокль и – действительно необходимый – фотоаппарат, который можно было настроить как на невидимое освещение, так и на максимально возможное приближение любого объекта, неуверенно соврал дедушке, что хочет понаблюдать за звездами с холма. Вранье было так себе, да и луна сегодня светила чересчур ярко, чтобы вести полноценные астрономические наблюдения, но, поскольку внук ни разу еще не давал повода в чем-то ему не доверять, Захар Алексеевич отнесся к неловкому объяснению снисходительно. Ему, разумеется, и в голову придти не могло, с кем связался и что задумал мальчишка на самом деле. Оставалось только надеяться, что подозрения подтвердятся и за подобные дела не придется просить прощения, поскольку иначе может быть очень стыдно. Особенно в подобной компании, как Юрик и его приятели! К счастью, сомнений в том, что у учительницы в доме нечисто, у Эдика практически не оставалось, главным было только найти доказательства. Дом Марии Ивановны стоял пустым, во всяком случае, Лев, по словам Юрия, с самого утра дежуривший в ближайших кустах дикого крыжовника, уверял, что видел, как хозяйка и оба жильца выходили, и, соответственно, не видел, чтобы возвращались. Объяснения, куда предпочитавшая уединенный образ жизни пожилая женщина могла податься на ночь глядя, ни у кого не было, однако, похоже, дом и правда стоял пустой. Настал вечер, а ни одно из окон так и не загорелось. - Ты из нас самый мелкий! - важно рассуждал Юрик, ради случая сменивший свой «гангстерский» пиджак на менее приметные джинсы и темную, болтающуюся на тощей фигуре, как мешок, футболку, а приметную даже в полутьме апельсиновую шевелюру закрывший черной кепкой (были еще темные очки с претензией то ли на стильность, то ли на таинственность, но, когда сгустились сумерки, главарь «семьи» вынужден был с сожалением с ними расстаться). – Подсадим тебя к открытой форточке, а ты потом откроешь дверь для нас. Все понял? Вообще-то сам рыжий пролез бы в форточку не хуже норки, но не хотел то ли напрягаться, то ли рисковать. Эдик не сомневался, что в случае чего эти трое просто дадут деру, оставив его разбираться с последствиями самостоятельно, но указывать Юрику на свое наблюдение не стал. Приходилось работать с тем, что было. - Только с оборудованием поаккуратнее, - не без колебаний передав бинокль и фотоаппарат одному из громил, маячивших в полумраке огромными размытыми фигурами – кажется, Леве – строго потребовал мальчик. Здоровяк с вялым любопытством повертел зачехленные приборы. - Так ты этот. Па-па-раци? Как Молва Сорокина? – изумленно прогудел он. – Что такого интересного может быть в доме у какой-то училки? - Это мне еще только предстоит выяснить. Умоляю – поаккуратнее! Куда мне, вы сказали, забираться? Рыжий Юрик с легким раздражением (а может, просто все его движения были такими – резкими и дерганными) отобрал у Левы фотоаппарат и бинокль, кивком указав обоим приятелем, чтобы подсадили Эрика к окну. По летнему времени ставни, наверное, держали открытыми, но перед уходом учительница оставила в распоряжении внезапных домушников только форточку. О том, как ему приземляться по обратную сторону подоконника, отнюдь не будучи акробатом, никто, конечно, заранее не подумал, но, поскольку самому Эдику это пришло в голову, только когда мальчишка уже до пояса нырнул внутрь дома, протестовать было поздновато. К счастью, у окна стояло кресло, в которое получилось грохнуться, не свернув шею и даже не набив шишек. Переведя дыхание, он пошел открывать дверь. В прихожей оказалось темновато, но в комнатах вполне хватало света с улицы – вряд ли кто-то из банды Юрика намеревался читать или что-то вроде того, даже если они вообще сумели освоить азбуку! На всякий случай подростки решили ничего не зажигать в доме, чтобы не привлечь ненужного внимания соседей. К искреннему удивлению Эдика, первым, что сделал рыжий главарь, оказавшись внутри, это бросился к окну, через которое проник «лазутчик» и зачем-то оборвал наполовину занавеску, заодно сбросив на пол один из горшков с какой-то зеленью на подоконнике. - Ты что делаешь? – на всякий случай не повышая голоса, зашипел Эдик. - Надо оставить серьезные улики! Не беспокойся, на тебя точно никто не подумает, ты ведь даже не из нашей школы. К тому же… С видом фокусника вынув из кармана дешевенькие наручные часы, Юрик щелчком уронил их на пол под подоконником. - У всей нашей банды были такие. Купили вскладчину на распродаже еще в третьем классе поклялись всегда носить, как знак единства, - сложив руки, словно произносил речь на чьих-то похоронах, соответствующим драматическим тоном произнес он. – однако один из наших братьев оказался предателем. Такое не прощается. Это – его часы, символ нарушенного слова! И мы оставим этот символ здесь, дабы предателя постигло возмездие – пусть даже не от наших рук! - Да! – вскинув кулаки, шепотом же отсалютовали громилы. Эдик едва сдержал порыв стукнуть себя по лбу, однако пока ему было не до хулиганов и их отдающими идиотизмом разборками. Может, подставу удастся еще как-то предотвратить, но сейчас думать следовало не об этом. - Верните мои вещи и делаете, что хотите, - сухо потребовал мальчик. Оставалось надеяться, эти типы не переусердствуют в погроме жилища – кем бы ни была Мария Ивановна на самом деле, подобные выходки ему не нравились, а собственное в них участие радовало еще меньше. Надо было исследовать дом. - Держи. Мы тоже обследуем дом, если не возражаешь – возможно, для виду лучше будет еще и стащить что-нибудь… Ладно, идея была не лучшая с самого начала. Но ведь и вариантов не было. В этой комнате все было совершенно обыкновенно. Ковер на стене, старомодная «стенка», всюду какие-то вышитые салфеточки, невыразительные желтоватые фотографии, кровать с аккуратно возведенной горой кружевных подушечек. Типичное обиталище стареющей одинокой женщины. Может быть, в комнатах жильцов будет что-нибудь получше? Обогнав Юрика, Эдик поспешно вошел в другую комнату, обернулся, уловив краем глаза какое-то движение в полумраке – успела мелькнуть мысль, что учительница, возможно, держит кошку – и пронзительно завопил от неожиданности. Раздавшийся в прихожей грохот беспощадно свидетельствовал о том, что отважные подельники, как мальчик и предвидел, поспешили убраться подальше, не выясняя, с кем или с чем ему пришлось столкнуться. Но сейчас именно это беспокоило Эдика в наименьшей степени. В кресле-качалке, неуклюже перебирая утратившими опору лапами, кувыркался самый настоящий медведь, каких не раз приходилось видеть в цирке. Даже зачем-то надетый полотняный фартучек вполне вписывался в сценический образ – вот только в трех шагах, без всяких поводков и намордников мишка смотрелся значительно менее умилительно, даже в фартучке и неспособный нормально слезть с кресла, в котором неизвестно как очутился. Но мальчишку медведь пугал только до того момента, как с скрипнувшего дивана испуганно – кажется – вскочил какой-то здоровенный тип, рядом с которым даже шкафообразный Лев смотрелся бы малышом, и, шарахнувшись лысой неправильной формы головой о потолок, взревел от боли совершенно нечеловеческим воплем. Кожа у великана была буро-красная, а маленькую голову сзади полукругом опоясывали несколько разного размера роговых наростов. Проскочить мимо громилы обратно к двери не казалось возможным, поэтому мальчик шарахнулся в противоположную сторону, в другую приоткрытую дверь. Кресло-качалка уже где-то за спиной с грохотом рухнула набок, а Эдик, решив, что ему случайно подвернулся второй, «черный» выход из дома, не помня себя, припустил через густые заросли кустарника. Только споткнувшись о корень и проехав животом по какому-то неудачливому муравейнику, мальчик сумел задуматься о том, что на задний двор и огороды окружающее его пространство похоже как-то недостаточно. Тяжело приподнявшись и не слыша ничего, кроме собственного хриплого после забега дыхания, Эдик огляделся. Во все стороны простирался тихо шелестящий ночной лес, и мальчика одолевали серьезные сомнения, что он, пусть и одурев от испуга, мог залпом пробежать аж несколько километров! Прислонившись спиной к ближайшему стволу, подросток заставил себя собраться с мыслями. Можно ли было считать увиденное доказательством… чего бы то ни было? Сам Эдик в доказательствах не нуждался, а возможности использовать фотоаппарат, кстати, обороненный где-то в доме, уже не представиться. Великан с бурой кожей выглядел еще более неправдоподобно – пожалуй, Эдик и сам не поверил бы во что-то подобное. Да и инопланетянина это существо не напоминало. Оно могло бы быть прообразом для какого-нибудь мифического черта… вернее, беса – мальчишка не очень разбирался в нюансах. Ни один здравомыслящий человек не поверит в беса или пришельца, выглядящего так, напоминает сублимацию каких-то человеческих страхов. Ну вот, уже и сам начинаешь сомневаться в том, что видишь! Где уж тут рассчитывать на веру того, кто не видел собственными глазами. Может быть, это специальная мера? Что-то вроде пугала для незваных гостей, биоробот или что-то вроде того. Строить предположения теперь можно сколько угодно. Например, предположения, как на данный момент выбраться из леса, куда тебя, по всей видимости, телепортировали. Или как объяснить потом деду пропажу дорогого фотоаппарата… Здесь уж и черт не так страшен. Вернее – не так страшен черт… нет, это уже к чему-то другому относится. Итак, Эдик подтвердил свои подозрения, но никаких доказательств у него по-прежнему нет. План определенно нуждался в доработке, только теперь это уже будет новый план – если под видом учительского домика и скрывалась какая-то секретная база, после его неуклюжего вторжения ее непременно перенесут. Урок на будущее: не усматривать знака судьбы в случайной стычке с местной шпаной, если не желаешь влипать из-за этого в неприятности. Эх, если бы эти оболтусы тоже успели хоть что-нибудь увидеть – хоть хрупкое, но подтверждение его словам, но Юрик ведь даже не успел войти во внутреннюю комнату – пустился наутек, едва заслышав крик. Тоже еще – сотрудничество! Если бы Эдик ожидал от парней чего-то другого, наверное, даже немного обиделся бы. Ориентироваться в лесу, особенно ночью, мальчик не умел. Наверное, следовало дождаться рассвета, забравшись на какое-нибудь дерево и… вот только спасет ли оно, если на его поиски отправят каких-нибудь медведей-киборгов? Кажется, и обыкновенные мишки неплохо умеют лазить по деревьям. Впрочем, если погони нет до сих пор, стоит ли полагать, что ее и не будет? Земля под деревьями была сама по себе не слишком ровной, потому Эдик не уловил момента, когда путь по прямой превратился в пологий подъем. На холме деревья росли гораздо реже, а сплющенная вершина и вовсе оказалась почти пустой, только немного кустарника да высокая трава. Небо, освобожденное из кудрявых лап лиственных деревьев раскрылось над головой, как перевернутая чашка из полупрозрачного густо-синего стекла. Он не особенно любил такие ночи – из-за ярко сияющей луны небо было слишком светлым, а звезды очень бледными, всего несколько из них оставались видимыми. Если бы сегодня было лунное затмение или что-то вроде того… Надеясь, что не познакомится с кустом крапивы или еще одним закрытым на ночевку муравейником, Эдик устало присел на траву и высоко задрал голову. А ведь лучшего места для посадки космического корабля в окрестностях не найти! Глупо, конечно, на это так рассчитывать, а еще глупее, ожидая, сидеть на самом виду… Нет, он еще в детстве прекрасно умел отличать мечты от реальности и прекрасно понимал, что никаких «тарелок» здесь и сейчас с неба не спустится. Хотя этот городок Вересково – определенно особенное место. И ночь сегодня особенная. Или ему просто так кажется от пережитых впечатлений? Глубоко вздохнув и упав на траву спиной, Эдик пристальнее вгляделся в глубину светлого ночного неба… и пораженно затаил дыхание. С высоты спускалось неспешно крутящееся кольцо красных и золотистых огненных всполохов. Все, на что хватило мальчика, это зарыться поглубже в лопухи и, не сводя завороженного взгляда с парящего огненного колеса, затаить дыхание, надеясь, что, если «его» холм все-таки облюбуют для посадки, при этом, возможно, даже ухитряться не расплющить самого в медузу и не поджарить гаснущими двигателями. Вскакивать и убегать было поздновато, да и не получалось глаз оторвать от восхитительного зрелища. Не то что на падение какого-нибудь космического тела, это даже на «зависающий» полет вертолета походило лишь отдаленно и потому, что в голову не шло других аналогий. Приблизившись, НЛО оказалось совсем не похоже на блюдце. И на шар, несущий зонд, тоже совершенно не похоже. Почувствовав себя даже немного обманутым, Эдик старательно протер глаза, позабыв о своем решении не шевелиться, но зрелище ничуть не изменилось и не пожелало оказаться иллюзией, вызванной игрой света и тени. Зато пришла какая-то детская обида на Сергея Змеева с его полушутливыми сказками. Вместо космического корабля с неба, плавно кружась, спускался хоровод девушек с развевающимися, словно сотканными из огня, расплавленного золота и газовых хвостов комет длинными волосами, в таких же, газово-огненных и невесомых свободных одеяниях. Оказавшись достаточно близко, подросток мог рассмотреть, как переступают по воздуху босые ступни – чем-то этот танец напоминал синхронное плавание, для которого роль воды выполняла невесомость. Только действовала – или отчасти действовала – эта невесомость исключительно на самих девушек. Привстав, Эдик обнаружил, что вот-вот окажется в самом центре готового уже коснуться травы хоровода. Он попытался вскочить на ноги, сам не зная, что собираясь делать, но было уже слишком поздно: соскочив на траву, звездные девы со звонким искрящимся смехом обступили его со всех сторон. Фосфоресцирующие газовые одеяния, хоть и казались на вид лепестками живого пламени, совсем не источали жара, да и сами девушки вблизи казались самыми обыкновенными, на два-три года старше самого мальчишки, людьми. Если бы их одежда и волосы не развивались на отсутствующем ветру, да еще плавно, будто в замедленной съемке, Эдик решил бы, что стал жертвой розыгрыша каких-нибудь старшеклассниц. К тому же вели себя небесные гостьи не лучше обычных девиц: насмешливо сюсюкали, ерошили, теребили и щекотали растерявшегося мальчишку, словно не к добру попавшего на вечеринку ребят постарше карапуза, хохоча над его возмущением. Пытаясь высвободиться из множества рук, ослепленный мерцающими развевающимися волосами, заполонившими вдруг все вокруг, Эдик даже не сразу почувствовал, что его собственные ноги оторвались от земли и стайка прилипчивых девушек словно утягивает своим кружением на высоту. Когда же заметил – смотреть вниз было уже страшновато. - Что вы вытворяете? – неизвестно, что возмущало больше: поведение дев-звезд или собственный испуг. Ну ладно великана того испугался, но каких-то девчонок, пусть хоть трижды летающих! - Не надо бояться, - со сладкой улыбкой похлопывая мальчика по щеке, протянула одна из дев. - Мы не так уж часто спускаемся на землю, только сегодня, перед рассветом, когда можно будет выразить свое почтение Пресветлой Госпоже, восходящей на свой престол, в эту дивную ночь мы ненадолго сходим с неба. - Тебя мы давно заметили, - щипок за щеку. – тебя и твоего дедушку… мы наблюдали, как вы наблюдаете за нами. Так можно образовать своеобразный мостик между небом и землей. - Разве ты никогда не мечтал с нами встретиться? Я же помню этот взгляд… возлюбленной деве немногие дарят такой взгляд, который ты отдавал небу! - Вы? – он не сумел произнести слово «пришельцы». Эдик ни на мгновение не поверил бы в абсурдную сказку, но все же… не оскорбит ли определение гостями с далеких звезд тех, кто сами – звезды? Пусть это и невозможно, антинаучно… но, кажется, сейчас это именно так. Им не нужны никакие корабли, чтобы жить в своем небе. – И Алина? Она тоже одна из вас? - Алина? – имя прокатилось множеством звонких голосов, распадаясь на мелодичные ноты и звенящий смех, как разорванная нитка бус на золотые шарики. - Алина. Я же видел, как она летала в небе. Вы не совсем похожи на нее… но неужели? - Ты искал в небе ту, что была рядом с тобой на Земле? Каждый день была рядом? – непонятливо переспросила одна из звездных дев, выглядевшая немного моложе остальных и отчего-то больше других похожая на обычного человека. Скорее миловидная, чем действительно красивая. У нее были светло-рыжие волосы и большие бирюзовые глаза с тлеющими золотыми искорками в глубине зрачков. - Это не столь уж редкая ошибка многих людей, - ответила вместо Эдика другая плеяда, лицо которой закрывала маска из золотых перьев, а волосы, тоже рыжие, были собраны в два высоких «хвоста». – не понимаю, почему тебя это занимает, Клавдия. Но младшая, мягко обняв мальчика за плечи, только качнула головой, заставив свои длинные поблескивающие волосы взвиться за спиной облаком газового пламени. - Посмотри вниз, малыш. Хотя бы с неба, посмотри хоть раз и на землю. Не бойся, мы не позволим тебе упасть, как бы высоко ни оказались! Опасливо щурясь и зачем-то сжав вторую ее руку, Эдик послушно посмотрел. Что он должен был увидеть в темных макушках ночного леса, из которого лишь изредка островками проглядывали вершины холмов? С такой высоты и днем-то рассмотреть что-то нелегко! Однако он увидел. Как на ладони холм у реки, какие-то пестрые фигуры на нем, пять девушек в разноцветных нарядах на самой вершине… словно почувствовав его взгляд, одна из них вскинула голову, крошечной ладошкой придерживая квадратную шапочку с пером, порыв ветра взметнул тоненькие «африканские» косички… - Если захочешь, оставайся с нами навсегда. Ведь об этом ты на самом деле с детства мечтал, потому и полюбил так смотреть на небо, - прозвенел голос одной из плеяд, но Эдик не повернул голову, чтобы посмотреть, какая именно. - А если нет – я могу проводить тебя обратно, - а вот Клавдию без труда получалось узнать по голосу. Менее звонкому и вместе с тем… более человеческому, что ли. Словно превращение девчушки с забавными веснушками и немного детскими чертами кругленького личика в одну из небесных владычиц еще не состоялось окончательно. И почему небо сильнее всего восхищает, когда смотришь в него с земли, а чтобы заметить землю, надо посмотреть хоть раз – с неба?
Санди ака Владлена: Евгения Молодой преподаватель информатики и в школе-то не казался обыкновенным заурядным человеком, а тем более – учителем. В Евином представлении об учителях, по крайней мере. Ольга тоже этим представлениям не соответствовала, но это же Ольга, с ней вообще все понятно. Диковатая девица со странностями и похожий на кинозвезду молодой мужчина – это, в любом случае, две очень большие разницы. При виде него душа воспаряла на неизведанные выси и готова была искренне любить даже скучноватый предмет. Сейчас же все сомнения окончательно развеивались: Гавриил просто не мог не принадлежать волшебному миру. Не просто потому, что вообще оказался здесь и сейчас, он и выглядел… выглядел как самая настоящая ожившая сказка. Даже ночью светлые немного вьющиеся волосы казались впитавшими в себя лучи летнего солнца, глаза казались окнами в безмятежную синь, не хрустально-холодную, как у Змея, а похожую на южное небо над каким-нибудь курортным морским городком. Обычно белокурые волосы кажутся русыми, а голубые или зеленые глаза – серыми. Но только не в этом случае. Окруженный облаком золотистых светлячков, в панике разлетавшихся от кого угодно другого, мужчина походил на настоящего ангела. И имя подходящее – может, у него и крылья есть? Бесы Берегиням уже встречались, почему бы ни быть существам, послужившим прообразом небесных вестников? Отчество к Гавриилу так же не желало «прилипать», испаряясь из памяти девчонок, посещавших факультатив исключительно из расчета полюбоваться на этого красавчика, даже быстрее, чем все те знания по предмету, что он все-таки старался им привить. Вот и сейчас у Евгении просто не получилось его вспомнить? - А что вы здесь делаете? – удивленно ахнула девочка. - Правильнее, я думаю, будет спросить – а кто вы вообще такой? – гораздо более сурово добавила Виктория. Голливудская улыбка учителя стала чуточку беспомощной. Ева покрутила головой, скользнув взглядом по хмурым недоверчивым лицам подруг. Кажется, на них восхитительное зрелище произвело не совсем такое же впечатление, что и на нее. - Я на здесь вашей стороне, - мягко заметил Сивин, от внимания которого это тоже не укрылось. Виктория, нахмурившись еще сильнее, неопределенно качнула головой. - Пока что наблюдаются расхождения в том, какая вообще сторона является «нашей», - поддержала ее Дарья, почти в точности скопировав жуткий засушенный тон своей матушки Тамары. Маргарита молчала. Она вообще держалась неестественно тихо, напоминая в полумраке собственную черно-белую фотографию с унылой, как на всех подобных фото, миной. Наверное, первый случай за время их знакомства, когда Еву совершенно не тянуло иронизировать на эту тему – как-то немного жутко было вообще разговаривать сейчас с Марго, обращаться к ней. Говорить, будто понимаешь чьи-то чувства в такие моменты – откровенная и довольно неуклюжая ложь. Никто такого не понимает и понять ни может. Ни потерявшая мать в детстве Евгения, ни даже Алина, так тяжело пережившая осенью смерть Ядвиги Светозаровны. Лучше уж вовсе не говорить ничего! Хотя немного пугала реакция самой Маргариты, если бы она хотя бы плакала – воспринимать было бы проще. Слезы были бы чем-то естественным, не то, что этот жуткий ступор. - Вы сказали, что можете помочь нам, - стараясь смягчить неприветливость подруг, заговорила Ева. – но как? Или у вас есть крылья? - В каком-то смысле… - Мы не можем просто вот так ему поверить! – одернула ее Вика, но Алина решила поддержать подругу. - Зато можем хотя бы выслушать! Других способов добраться до Монастыря достаточно быстро мы просто не знаем, а Гавриил Борисович… ну, совсем не похож на врага. - Если бы все были похожи на то, кто они есть, жить было бы гораздо проще. Этот тип с Сергеем одного поля ягоды! Может быть, вы тоже дракон? И у них есть крылья! - Ничего подобного! – задохнулась от возмущения Ева, не понимая, как остальные Берегини, пытливо уставившиеся на учителя после слов Вики, могут всерьез воспринимать подобные заявления. Что может быть общего у Сергея и Гавриила. Все только сходство – что оба блондины! Ну, знакомы между собой, так такие многих знают. И вообще, Змей – смазливый и насквозь какой-то кукольный, а Гавриил, не смотря на красоту, как раз наоборот, выглядит очень даже мужественно, надежно. Евгению редко подводила интуиция, а этот человек… или не человек, но, кем бы он ни был – выглядел вполне заслуживающим доверия. - Нет, - продолжая располагающе улыбаться, возразил мужчина. – я не дракон. И вообще к нави отношения не имею, если вас это беспокоит. - Предлагаете сыграть в «угадайку» или просто скажете, кто вы такой, черт вас побери! – вспылила Виктория, нервничавшая из-за того, что Берегини опять вынуждены оказались зря терять время. Сдержанности и любезности рыженькой атаманше определенно стоило поучиться… Однако Гавриил отнесся к такой резкости снисходительно. - На самом деле, все очень просто. Я… Но договорить учителю не удалось. Мимо пронеслась стайка бледных девиц в простых белых платьях-рубашках, обдав всех брызгами с мокрых волос, увенчанных пышными венками из цветов и горьковато пахнущих трав. От них дохнуло прохладой речной воды, а хохотали девушки так заразительно и задорно, что Ева с усилием подавила желание влиться в эту беззаботную стайку и, забыв обо всем, играть и смеяться вместе с ними – хоть вечность. Как первая Дана могла решиться променять жизнь вольной русалки на полную проблем и недолгую жизнь среди людей? Бежавшая последней с разгону налетела на Гавриила, едва не сбив его с ног – глаза у нее были завязаны широкой лентой, наверное, девушка водила в игре в «салочки». Очень светлые гладкие волосы, небрежно перехваченные другой лентой посередине, в лунном свете касались голубоватыми. Не сразу сообразив, что попалась в игре не одна из подружек, а кто-то совершенно посторонний, голубоволосая заключила поперхнувшегося словами Сивина в объятья, победно завизжав. - Деля?! – севшим голосом прохрипел Гавриил, вмиг растеряв свою обычную улыбчивость. Стянув с лица повязку, та потрясенно изучила «добычу» большими немного водянистыми глазищами, но через мгновение смазливое личико хищно прищурилось и, покрепче ухватив пойманного за ворот рубашки, завопила с еще большим торжеством: - Финист, Тагир! Он вернулся, вернулся! С неба камнем рухнула какая-то крупная птица и, ударившись оземь, обернулась оглушено потирающим шишку на голове парнем с короткими и легкими, как перья, взъерошенными волосами непонятного в полумраке цвета. - Тагир, кошачье отродье, да оставь ты полевиц в покое! Сивка вернулся! Слегка опомнившись, Гавриил довольно грубо высвободился, с силой оттолкнув Делю… вернее даже, запустив Делей в оглушенного Финиста. - Сматываться надо! – лаконично бросил он Берегиням. – Вы со мной или нет? - Но как… - А кто это? - Бандиты! Меня на счетчик поставили! От еще одной группы девушек – в венках и коротких пестрых сарафанчиках – водившей хороводы на противоположной стороне холма, отделился, не без сожаления косясь назад, длинноволосый спортивного вида парень, всю одежду которого составляла набедренная повязка из полосатого меха, да удерживающий ее пояс. Ева тихо присвистнула, наплевав на неуместность момента. Покосилась на неуклюже барахтающуюся русалку… Что это еще за бандиты такие странные? Остальные Берегини чего-то тормозили от потрясения, только… - Да, - бесцветным, но неожиданно твердым голосом ответила за всех Маргарита, шагнув к нервничающему Гавриилу. – мы идем! Если обманете, будете жалеть, что до вас добрались мы, а не они! Светлячки замелькали чаще, Гавриила окутало огромное облако золотистого сияния, на несколько мгновений полностью скрывшее его из виду. Потом картинно раскрылись два огромных, сияюще-белых крыла… Евгения замерла с отвисшей челюстью, не реагируя на все более грубые подталкивания подружек в бок. - Стой, мерин сивый! Хуже будет! – рявкнул позабывший о хохочущих полевицах и бегом рванувший к вершине холма длинноволосый в шкуре. Споткнулся, довольно ловко крутанувшись по траве через голову и… взмыл в прыжке здоровенный, не меньше четырех метров, черно-золотой тигр! Белоснежный крылатый конь с гривой и хвостом, похожими на поток золотистой пены, сияющий ярче луны, взбрыкнул задними ногами, наподдав приближающему хищнику копытами. Тот еще раз покатился кувырком, а Ева наконец-то очнулась от ступора. - Залезайте! – поторопил конь, пригибаясь и широко разводя крылья. Он оказался гораздо, гораздо крупнее, чем девочка представляла себе лошадей, на такого и не заберешься… Спикировавшего откуда-то в птичьем обличье Финиста Алина отшвырнула порывом ветра, заставив снова врезаться в землю, Деля нервно скакала по холму, подбадривая товарищей, но сама вмешаться не пытаясь. Евгения покосилась на нее, неуклюже обхватив коня за шею и болтая ногами в попытках забраться по гладкому боку. Вика и Даша пытались ее подсадить или подтолкнуть, из-за чего оказались пару раз случайно пнуты. - Можно было и не так грубо с несчастной девушкой. - Дельфиний не несчастный и не девушка! – ворчливо буркнул крылатый скакун. Наконец совместными усилиями всей команды водяная Берегиня была взгромождена ему на спину, следом с немного обидной легкостью вскарабкались Вика, Даша и Маргарита. – Хотя не знаю. У этих рыбин ни в одном обличье, ни в другом точно не поймешь… Еще один прыжок вернувшего равновесие тигра встретил пустоту. Буквально за миг до соприкосновения с когтистыми лапищами конь ударил огромными крыльями и, словно не замечая веча четырех девушек, взмыл в густо-синюю высоту. Чуть поодаль держалась Алина, автоматически вместе со скакуном сделавшая над холмом полукруг. - Пока, неудачники! – с обидным ржанием (хотя для коня ржание должно было звучать естественно – а ничего подобного!) выкрикнул Гавриил. – Цирк прогорел, клоунам пора разбегаться! - Скотина! Мерин! Кляча неблагодарная! – в три дружных голоса откликнулись внизу. Конь издевательски фыркнул. - Хватит. Летим в Монастырь, как обещал! – несильно стукнув боком сапожка по белоснежному лошадиному боку, потребовала Маргарита. Ева опасливо зажмурилась. На такой высоте разговаривая с тем, кто их сейчас, собственно, и держал, следовало придерживаться иного тона, но разве Марго есть до этого дело! Самой падать не страшно, хоть о других бы подумала! «Ну почему все понравившиеся мне парни непременно оказываются на проверку всяким… крупным копытным скотом?!» Конь, конечно, по-прежнему вызывал искреннее восхищение… а еще сильнее восхищал, когда им со стороны любуешься, стоя на твердой земле, а не болтаешься на спине, да еще так высоко, не решаясь даже взглянуть вниз и борясь с эффектом укачивания – но это все равно было уже совсем не то. Сколь бы то ни было красивая зверюшка – все равно зверюшка. Что за засада такая?! Одно хорошо, паранойяльные подозрения Виктории и Дарьи не подтвердились – всего через несколько минут тряски по ночному небу конь плавно закружил над деревянными башенками Безымянного Монастыря. - Сегодня ночь особенная, но все равно магия здесь существенно слабеет, - снижаясь, предупредил Гавриил девочек. – не думаю, что смогу еще чем-то помочь, но на всякий случай буду рядом. Финист нас точно не пытался преследовать и выследить? - Я его не видела, - успокоила коня Алина. Тот шумно выдохнул. - Сможешь высадить нас вон на той колокольне? - Если у вас получится быстро спрыгнуть во время снижения. Зависать в воздухе вместе с вами на территории Монастыря я не могу. Приготовьтесь! «Ой, мамочки-и-и!» Попрощаться с жизнью достойным образом, когда монастырский двор внезапно резво рванул им навстречу, Еве, конечно же, не дали. Сидевшая сразу позади нее Вика без лишних церемоний сдернула крепко зажмурившуюся шатенку с лошадиной спины, но сама прыгнуть с достаточной ловкостью из-за этого не смогла – и в результате обе жестко шлепнулись на деревянный пол колокольни. Спасибо хоть ни в один из огромных колоколов не впечатались! Конь продолжил стремительное снижение уже без наездниц, пока с кошачьей грацией не приземлился где-то во дворе на все четыре ноги. Кажется, между пальцев остались несколько вырванных клочьев золотистой кудрявой гривы, Ева с усилием разжала кулачки, позволяя им шелковисто соскользнуть. Остается надеяться, Гавриил Борисович на нее за это не слишком обиделся… Приподнявшись, девочка не без опаски приоткрыла глаза – и тут же с визгом обратно их зажмурила, едва не грохнувшись обратно, когда первым, что оказалось перед ней из полумрака, оказалась чья-то жуткая перекошенная харя. - Извините, - пробормотала где-то над ухом Виктория. – не обижайтесь на нашу подругу, она слегка стукнулась головой при падении. Кто вы? И где мы можем найти настоятеля? - Дык… Звонарь я. Кузьма Кривой, - откликнулся тягучий надтреснутый голос. – А настоятель буквально тотчас на верхнюю колокольню поднимался, за гостьей нашей, значицца. - Спасибо. Ева, проснись! Пойдем, наконец, Ева, хватит дурачиться! - Так я ж головой стукнутая! – обиженно протянула девочка, приоткрывая один опасливо сощуренный глаз. Чуть спокойнее без эффекта неожиданности рассмотренный звонарь оказался не таким уж страшным. Хотя и правда – кривым. Приземистая фигура была резко скособочена в одну сторону, а обрамленное наполовину поседевшими клочковатыми волосами рябое лицо, словно для равновесия – в другую, словно пораженное тиком. Да и без этой кривизны тип с его крупным мясистым носом, неприятными толстыми губами и тяжело нависавшим над глазами лбом вряд ли мог бы считаться симпатичным. Добродушно – и, кажется, с сочувствием – похлопав девочку по плечу, жутковатый тип скрылся среди темных махин колоколов. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, двигался он быстро и бесшумно. - Прекрати глазеть, это невежливо. Идем на эту верхнюю колокольню! Оглядываясь – совсем не хотелось, чтобы этот Кузя еще раз вынырнул из полутьмы, напугав до поросячьего визга – Евгения послушно последовала за остальными. Звонарь больше не показался. - Если Чернояд все знал с самого начала, значит, должен был расставить ловушку прямо в Монастыре. Рискованно, конечно, но, как мы уже слышали, сегодня магия даже здесь ослабевает не так уж сильно, кроме того – именно этого мы, по его мнению, должны меньше всего ожидать, - бормотала, поднимаясь по темной винтовой лестнице, Дарья. Идти Берегиням пришлось гуськом, и Ева, как назло, оказалась в самом хвосте, то и дело тыкаясь носом в неестественно прямую и жесткую спину Маргариты. Евростандарт красоты, конечно же – и нос сломать об этот набор костей недолго! И наверху оказалась последней. Елена стояла, прислонившись к одному из колоколов спиной, и таращила и без того огромные глазищи на остановившегося напротив Монаха. Тот с немного усталым видом бросил короткий взгляд на явившихся по одной из лаза Берегинь. - Рад, что вы вернулись, девочки, - своим скучным голосом сообщил он. Что? Так этот долдон уже знал, что их план потерпит неудачу? Знал, и ничего опять не соизволил рассказать заранее! Евгения раздраженно скрипнула зубами. - Что здесь происходит? – резко спросила Маргарита. - Боюсь, после столь долгого пребывания во владениях Нави, душей вашей подруги все еще владеют сомнения. Она не осознает, что творит. - Это же Елена, она всегда такая! – попыталась отшутиться Ева, но в царящей атмосфере гнетущей серьезности прозвучало это натянуто. - Девочки, он вас обманывает. И обманывал с самого начала! – уязвлено воскликнула «серая мышка». Смиренно сложив руки, Монах отрицательно покачал лысой, как шар, головой. - Я никогда не говорю неправды. - Тогда ответь прямо, почему… На колокольню, бестактно растолкав Берегинь, вылетела взъерошенная диковато сверкающая глазами Ольга. - В мастерской Эльдара Ивановича Далина пожар! – хрипло дыша, выкрикнула эта ненормальная. – Там… Остановившись взглядом на лице настоятеля, Ольга резко смолкла. Берегини и Елена автоматически перевели растерянные взгляды на нее, пытаясь понять, в чем дело, но резковатое лицо девушки словно омертвело. Как, интересно, она могла добраться до Монастыря едва ли не раньше, чем они, если отстала и потерялась еще во время боя на поляне?!
KaskeT: Санди ака Владлена Вы решили за лето закончить сей грандиозный труд? Столько кусочков подряд!
Санди ака Владлена: Если опять нигде не завязну - может быть)) К кульминации, хоть и тоже затяжной, дело все-таки подвелось, вот и поехало пободрее.
Санди ака Владлена: Ольга Наверное, некоторые преимущества драконы сохраняли и в человеческих обличьях – хотя Сергея, в отличие от самой девушки, вряд ли с детства гоняли каждое утро по пять-семь километров, держался он гораздо лучше, чем можно было бы ожидать от обыкновенного человека. Они успели преодолеть большую часть пути: почти двадцать километров сквозь лесные дебри, постоянно чередующиеся подъемы и спуски пологих холмов, а так же переправу через небольшую речку – прежде чем этот артист драматического профиля все-таки, не выдержав ее темпа, с протестующим хрипом остановился и прислонился спиной к стволу ближайшего подвернувшегося дерева, старательно симулируя умирание от удушья. - Можешь передохнуть минут пять, - махнув рукой, разрешила Ольга, стараясь не обращать внимания на посланный в ответ мученический взгляд. К счастью, чтобы начать ныть, Сергею требовалось еще восстановить дыхание… а еще больше ей повезет, если на это ему потребуется как раз все выделенное на отдых время. Обморочно зажмурившись, юноша сполз прямо по стволу на покрытую мхом землю и замер, в качестве признаков жизни напоминая о себе только лихорадочным хрипом. Длинные волосы с запозданием стекли по коре, частично закрыв лицо Сергея спутанной вуалью. Шевелюра Ольги – при прежней, приблизительно такой же длине – после подобного издевательства превратилась бы в сплошной колтун, собравший по лесу все сучки и сухие листья, а на нем даже растрепанность смотрелась произведением какого-нибудь экстравагантного стилиста! Девушка тихо хмыкнула, запустив ладони в коротко обрезанные черные пряди, влажные не то от пота, не то после переправы через речку. С декабря они успели немного отрасти и девушка для тренировок стягивала их на затылке в коротенький, буквально в два-три сантиметра, «хвостик», но сегодня резинка досталась на память какой-то попавшейся по пути ветке еще до их так странно завершившегося поединка, и отросшие пряди на висках то и дело липли к лицу. Сама Ольга так и не присела, только прошлась туда-обратно мимо облюбованного Сережей дерева, тоже восстанавливая дыхание. Как бы лебединая дева это ни обеспечила, дорога действительно оказалась наилучшей – большую часть пути они преодолели гораздо быстрее, чем бывшая послушница могла рассчитывать, особенно с Сергеем на буксире. Этак не то, что до раннего летнего рассвета, а даже вскоре после полуночи уже будут на месте. Немного беспокоила судьба брошенных без присмотра Берегинь, но прощальный подарок лебединки распространялся лишь на одну правильную дорогу: искать девчонок и проверять, все ли у них в порядке, возможности не оставалось. В конце концов, они научились, пусть и немногому, но куда большему, чем Ольга признавала вслух, а некоторым их умениям – причем без учета волшебных способностей – она сама могла бы и позавидовать. Возможность справиться у девочек была. - Бывало время, когда хоть в одной из моих способностей никто не сомневался! - решил напомнить о себе Сергей, окончательно убедившись, что все старательные пантомимы так и остаются неоцененными. Девушка непонимающе моргнула, повернувшись на голос. – Но до сих пор я и не рассматривал выражение «бегать за девушками» столь буквально! - Очень остроумно! – проворчала Ольга. Снова она его недооценила – хотя признаваться в изменившемся мнении вряд ли стоило, зная о его полной непредсказуемости. Стоило только составить себе хоть какое-то мнение, юноша непременно выкидывал что-нибудь, ломающее все прежние представления, и снова оставлял ее словно бы перед горкой ярких разноцветных пазлов: то и дело словно и начинавших складываться в разнообразные, зачастую противоречивые картинки, но окончательно не сложившиеся ни разу! - Поднимайся! – стараясь не смотреть ему в лицо, Ольга протянула Сергею руку. – Мы идем дальше. К некоторому ее удивлению – хотя сколько раз уже зарекалась ни на что с ним не удивляться – горестных стенаний на это заявление не последовало. Видимо, благодаря опыту работы у князя Змей успел выработать что-то вроде условного рефлекса на командный тон! Спроси она сейчас, достаточно ли юноша отдохнул и готов ли продолжать путь, в ответ наверняка получила бы заверение, что он и с места сдвинуться не в состоянии… наверное, правильным поступком было – вообще ничего не спрашивать. Наверное… А Сережа, должно быть, был не так уж и не прав, не пожелав просто менять одного хозяина на другого. На другую. Ольга искренне считала, что предлагала ему совершенно иную, новую жизнь – а под свободой, кажется, просто подразумевала те законы, которые считала правильными она. Сергей это понял сразу, а сама Ольга – нет. Наверное, не помешало бы перед ним извиниться за то, что посчитала предателем, не имея на то ни прав, ни оснований. Потом, когда разберутся со всей этой историей – не помешает. Если, конечно, он к тому времени не успеет выкинуть еще что-нибудь, снова перечеркнувшее бы ее нынешнее решение… До монастыря оставалось всего пара километров. Лаз через монастырскую стену когда-то обнаружил именно Сережа, как раз незадолго до их неожиданной встречи в яблоневом саду при монастыре. Ольга уже тогда без особенных трудностей могла бы перемахнуть высокий забор (правда, не всегда получалось при этом не попадаться матушке Любаве, обладавшей в буквальном смысле звериным чутьем), но ее необычный приятель, как он уверял, боялся высоты. Теперь девушка и это ставила под сомнение: ну с какой стати бояться высоты существу, у одного из обличий которого есть крылья – но, кто его знает, может, оставаясь человеком, действительно боялся. В их нынешнем возрасте в ту щелку уже не протиснуться даже при достаточной стройности обоих. Жаль, конечно – с чисто тактической точки зрения. Матушки Любавы больше нет, опасности попасться, перелезая ограду, меньше, но это еще не означает, что за стенами не следят вовсе. Воспользоваться лазом, который, кстати, так не обнаружили, было бы безопаснее… С внешней стороны стен примерно в два с половиной человеческих роста деревьев не росло, поэтому выбираться из их кольца было проще, чем возвращаться обратно. И, конечно, веревки у нее с собой не оказалось – сама-то Ольга вполне могла без нее обойтись, а вот насчет спутника своего была совсем не уверена. - Если ты не забыла, я высоты боюсь, - шепнул Сергей, когда они, поспешно преодолев участок открытого пространства, прижались к стене, стараясь раствориться в ее тени. - Угу! И по небу каждый раз шастаешь с замиранием сердца! – скривилась девушка. - Ладно, поправка – я боюсь высоты, когда летать не могу. Бывшая послушница устало вздохнула. Но подобный разговор был далеко не первым за их долгое знакомство и, скорее всего, даже не последним, так что вместе с раздражением вселил даже некоторую уверенность. Словно бы вернулось детство, когда собственные шалости и побеги «в самоволку», почти никогда не обходившиеся без участия Сереженьки, казались не таким уж серьезным преступлением. Максимум, на что можно было рассчитывать, попавшись – это нагоняй от Любавы. Пусть девочка уже тогда ошибалась, не зная, кто ее приятель на самом деле, но – все было гораздо, гораздо проще. Теперь она сама была чужаком, намеревающимся незаконно вторгнуться в безымянную обитель, но… чувства больше повиновались привычным с детства ощущениям, а не рациональному пониманию ситуации. - Давай сюда свой меч. Привстав на цыпочки, Ольга, насколько получилось без достаточного замаха, поглубже воткнула свою саблю примерно на середину высоты забора. Оставалось лишь надеяться, что хрупкое оружие выдержит подобную эксплуатацию, оставшись после этого пригодным к применению. Аналогично пристроила на расстоянии чуть меньше метра волнообразно изогнутый клинок Сергея и задумчиво прищурилась. - Лезвие ядовитое? Или почему он вообще… - Нет. Иначе я не стал бы выходить с ним против тебя, «жалящим» этот меч называют, скажем так, из-за особенностей техники использования. Во время боя это странное оружие действительно казалось в его руках извивающимся, словно живое. - Смотри! – ухватившись за рукоять одного из клинков, Ольга подтянулась, взбежала по стене, и, изогнувшись, встала на второй, словно на ветку дерева. Тонкое лезвие нервирующее пружинило под ногами, но ломаться, кажется, не торопилось. Если Сергей и весит больше нее, то ненамного. Выпрямившись, девушка зацепилась пальцами за верх стены и, снова подтянувшись, оседлала изгородь. – Отсюда я тебе руку подам, но на первый уровень взбираться самому придется. Это совсем не сложно, ну… Стараясь не приподниматься над стеной слишком высоко, она снова перекинула ногу и спрыгнула обратно. Вблизи мордашка Сережи смотрелась еще менее уверенной. - Подсадить? - Ей, у меня еще есть остатки самоуважения! – прижав ладонь к груди, с наигранной обидой воскликнул юноша. – Подожди только… побоюсь минутку – и все. Повторить кульбит ему, вопреки изображаемому ужасу, удалось с первого раза, хотя и не с той быстротой и ловкостью, как это проделывала сама Ольга. Девушку даже кольнуло подозрение, что страх свой он по большей части тоже разыгрывает, попросту валяя дурака, но, поскольку именно это бестолковое поведение странным образом помогало ей самой чувствовать себя увереннее, упрекать в этом Сергея язык не повернулся. Лучше польстить себе и думать, что ради нее он и старается – подобная вероятность вполне существовала, так почему бы, не зная точно, не предположить именно это? Правда, в чем-то Сережа все-таки ошибся, встав на металлическую «ветку» спиной к стене. Проделай он этот финт здесь в одиночку, торчал бы, полувзобравшись на стену, пока не сняли. Или не решился бы спрыгнуть – но в это верилось с трудом. Сокрушенно покачав головой, Ольга, уже успевшая повторно проделать путь наверх, протянула ему руку, гадая, удержит ли вес обоих, если он, пытаясь медленно развернуться, все-таки оступиться. Между прочим, в тропиках змеи по деревьям вполне себе лазят – только местные здесь какие-то… приземленные! Включая крылатых. Едва не свалившись при этом на внутреннюю территорию монастыря, девушка не без труда втянула своего спутника наверх, прошипев сквозь стиснутые зубы, чтобы пригнулся. На фоне довольно светлого для ночи неба заметить их с внутреннего двора было проще простого, оставалось надеяться, что по саду в такое время не станет прогуливаться даже сторож. Мечи пришлось оставить болтаться в стене – как их можно выдернуть с позиции сверху, Ольге даже в голову не приходило, а времени на размышления было мало. - Надеюсь, спускаться у тебя получится лучше… - Не уверен… не надо, я понял! – опасливо опередив еще невысказанное предложение помочь, быстро добавил Сергей. И, понизив голос еще сильнее, уже сам для себя пробормотал. – Оказаться внизу – точно не проблема! Не уверен только в том, что… Не дожидаясь продолжения его излияний, Ольга перемахнула забор и соскочила вниз – уже на внутреннюю сторону. Увы, ландшафтный дизайн претерпел некоторые изменения – ни одного достаточно большого дерева возле стены не росло. Не такая высота, чтобы просто спрыгивать было опасно, но у юноши, кажется, было на этот счет иное мнение, пришлось ждать минуты четыре, прежде чем Сергей с недовольным сопением сначала повиснет на ладонях, стараясь хотя бы так сократить расстояние до земли, потом, то ли решившись, то ли просто слишком устав так болтаться и разжав пальцы, сползет-съедет по этой многострадальной ограде. - Вообще не понимаю, почему я не мог подождать тебя снаружи. Тебе самой тут не слишком обрадуются, но мне, я бы сказал даже – слишком не! - Так надо, - сама не совсем еще понимая причину, тихо возразила Ольга, прикладывая палец к губам. Никто из них двоих не маг – сейчас, по крайней мере, значит, экзекуторы вторжение не засекут. Немагическая охрана была гораздо менее строгой, но все-таки попадаться кому-то на глаза сейчас и правда было лишним. Внутри кольца стен было гораздо темнее, но в знакомом с детства дворе Ольга без труда сориентировалась бы и с закрытыми глазами. Высоких храм с башенками колоколен в одной стороне темнел на фоне неба, в противоположной располагались более растянутые и приземистые жилые корпуса, только один живописный, как резная шкатулка, одноэтажный домик стоял чуть особняком – и только сквозь его ставни проникал пляшущий свет. Электричество в монастыре, разумеется, было, но в некоторых помещениях – в число которых входила и мастерская иконописца Эльдара Ивановича – все еще предпочитали «живой» огонь свечей. - Подожди здесь… Бесшумно приблизившись к домику, Ольга присела под плотно затворенными светящимися сквозь щели в ставнях окнами. Насколько она помнила, раньше Эльдар Иванович не был любителем работать по ночам, хотя – кто их знает, этих творческих людей… услышать что-нибудь особенное девушка здесь и не надеялась, с кем, в конце концов, разговаривать посреди ночи нелюдимому художнику? – но, едва успев приблизиться к окну, удивленно навострила уши. - Вы ведь тоже видите невидимое. Хотя и не в той мере. Видите – и изображаете на этих картинах, - раздался негромкий монотонный детский голос. Если не учитывать, что так дети не разговаривают. - Не могу утверждать, что действительно – вижу. Большинство того, что я рисую… просто приходит ко мне. Приподняв голову, бывшая послушница заглянула в ближайшую щелку. Мастерская была довольно ярко освещена – в первые секунды ей даже пришлось прищуриться, сам художник сидел на некрашеном деревянном табурете среди натянутых холстов с незаконченными работами, один из которых пристально рассматривал светловолосый мальчик. Вид Мишеньки был таким же отрешенным и печальным, что и всегда – трудно было сказать, о чем сын мэра в данный момент думает. Заинтересовавший его эскиз принадлежал еще к мирской живописи, Ольга еще со своего детства помнила этот незаконченный портрет женщины, которого Далин так ни разу и не коснулся кистью, но и не убирал. Треугольное личико с размытыми, так и не обретшими четкости чертами, обрамленное толстыми каштановыми с золотинкой косами, наброски глаз – карих с золотым дном, даже в таком расплывчатом, словно сквозь запотевшее стекло, виде – удивительно теплых и проникновенных. - Абсурдно надеяться хоть толику ее света и красоты передать на холсте, - очень тихо добавил Эльдар, тоже вместе с гостем рассматривая собственное творение. – но, когда не стало Пресветлой госпожи, я осмелился оставить для себя хотя бы этот набросок. - Никогда не пойму этого, - Мишенька качнул головой. – Вы не закончили портрет, опасаясь не воссоздать в полной мере образ света и любви, просто – испугались. А образ страха сумели изобразить до мельчайших деталей. Не поворачиваясь, мальчик указал на большую – раза в три длиннее обычной – картину, висящую на стене. Шесть каких-то фантастических монстров, корчащихся в сполохах темного пламени, почтительно, как верная свита, окружали юношу, тонкое и резкое лицо которого казалось одновременно царственным и почти таким же аутичным, как и у Мишеньки. На растрепанных, немного не достающих до плеч, светло-серых волосах темнели острые кристаллические зубцы короны не то из черного льда, не то из вулканического стекла. Конечно, этот цвет красиво назывался «пепельным», «серебристым» или «жемчужным блондином» - насколько можно было судить по упаковкам с краской для волос, в которых Ольга так и не научилась разбираться, но фактически цвет все равно оставался просто серым. Странные у художника оказались страхи, нечего сказать! И еще более странные образы для них. - Она покинула нас, оставшись лишь миражем в воспоминаниях. А он – никуда не делся! – тоскливо отозвался Далин. – И вряд ли исчезнет. Вместо ответа Мишенька оставил, наконец, в покое портрет женщины, хотя казалось, будто он вознамерился просмотреть его насквозь, и резко обернулся, уставившись своим жутковатым невыразительным взглядом прямо на закрытое окно, к противоположной стороне которого прильнула Ольга. Девушка не шевельнулась, хотя сразу же поняла, что ставни не помешали этому мальчишке увидеть ее ни на мгновение. - Не нужно прятаться, - подождав около минуты, проговорил Мишенька. – думаю, Вам стоит войти. А она-то считала себя неплохим шпионом! Хотя пора бы уже привыкнуть, что этот ребенок способен заметить все, что угодно. Даже не заметить, а просто – видеть или знать. - В прошлый раз ты обрадовался моему визиту гораздо меньше, - решив, что скрываться дальше уже не имеет значения, девушка послушно вошла в пахнущее красками и свечным дымом помещение. - Я не слишком часто встречался с чужими в доме отца, - мальчик пожал плечами. – кроме того, я без всякого дара предположил бы, что вас саму никто никогда не будил, забравшись в окно… в подобном виде. Воспоминание о меховой ушанке, которой предполагалось служить защитой от гипнотического пения лебединки, заставило Ольгу отвести взгляд. Нет, действовало изобретение Алины неплохо… но стоило позаботиться все же и о том, чтобы принятые меры и выглядели со стороны наименее нелепо! - Как ты оказался здесь, Миша? Мы… я видела… - Они убили ее, - закрыв глаза, еще тише произнес мальчик. Ольга малодушно порадовалась, что в голосе не было вопросительных интонаций, которые заставили бы ее отвечать на этот вопрос. Он и так знал. – убили, иначе Юна не позволила бы меня увести. - Юна попросила найти тебя. И защитить, - над умением говорить мягко следовало бы поработать. Хотя гораздо больше Ольге хотелось бы никогда не разговаривать с людьми, переживающими такие моменты. О чувствах Мишеньки судить было трудно, но, раз он вообще заговорил о лебединке, заранее зная любой возможный ответ девушки – судьба Юны для него что-то должна была значить. Здесь мальчику оказалось недостаточно, просто знать – на какое-то мгновение он очень захотел ошибиться, услышать отрицательный ответ. К сожалению, это было невозможно. - Снова защитить. Опасности подвергаюсь не я. Меня похитили не для того, чтобы сделать что-то плохое. Само по себе похищение мальчик, похоже, «чем-то плохим» не считал. Что воля, что неволя – все равно, это называется! - Это место считается безопасным… на самом деле лишь считается, сюда давно уже по неведению впустили зло, но даже это еще не обозначает непременной опасности. И… не беспокойтесь, Ольга, я говорю вовсе не про вашего… друга. Не стану называть его «злом», хотя он, конечно, и не тот, кому стоит доверять. Приглашение исходило не от вас. - Ты сейчас выражаешься почти как наш настоятель, - дернув уголком губ в подобии нервной улыбки, заметила бывшая послушница, мысленно понадеявшись, что тема «ее друга» развиваться не будет. К счастью, Эльдар Иванович не обратил внимание на это уточнение. Следовало спросить, о ком или о чем в таком случае говорит Мишенька, но на язык выскочило совершенно другое. - Да, должно быть… Мальчик резко смолк, заставив Ольгу и художника непонимающе посмотреть на него. Обычно полуприкрытые очень светлые глаза широко распахнулись от ужаса, уставившись мимо девушки на дверь, которую она недостаточно плотно затворила за собой. Стоило обернуться и посмотреть в узкий проем, как эта дверь распахнулась, опередив непонимание, что же могло так напугать мальчишку, а в проеме возник долговязый силуэт. - Брат Эдуард? – мимолетный испуг от неожиданности быстро улетучился, уступив очередь уже вполне осознанному страху, именно с этим таинственным экзекутором Ольга меньше всего хотела бы связываться, незаконно проникнув в Монастырь, да еще Сергея сюда опять притащив! Хотя с тем, что испытали другие присутствующие, ее боязнь, должно быть, не шла ни в какое сравнение: художник вскочил, побледнев, как полотно, а Мишенька беззвучно метнулся к противоположной стене, опрокинув жирандоль, густо заставленный свечами прямо на гору сложенных холстов и узких деревянных досок для рам. Эльдар позаботился, чтобы они оказались вне досягаемости от случайно задетого светильника, но, кажется, не учел, что тот могут не просто задеть, а налететь с разбегу, ведь и бегать-то по тесной мастерской было, по сути, негде. Полотна вспыхнули, отрезав путь к стене, раньше, чем кто-то из присутствующих успел метнуться вперед в попытке сбить пламя. Длинная картина, изображавшая юношу в черной короне, поверх нарисованных всполохов заиграла настоящими, Эльдар Иванович со сдавленным воплем метнулся было к ней, но брат Эдуард удержал его, поймав за предплечье. - Быстро, выводи наружу этого глупого мальчишку! – рявкнул Экзекутор Ольге, утягивая художника к дверному проему – тот, ухватившись за одно из незаконченных полотен, кажется, тот самый портрет дамы, обрушил эскизы с подставок. Мишенька продолжал панически вжиматься в бревенчатую стену, не сводя перепуганного взгляда не с разгорающегося пожара, а с самого брата Эдуарда, но у девушки не было времени гадать о причинах его странного поведения, по крайней мере, мальчик не пытался сопротивляться, когда она волоком потащила его наружу. - Надо поднимать тревогу, - зачем-то произнося вслух очевидное, прокричала она, оказавшись на улице. В домике художника уже вовсю полыхало. – я к Кузьме на колокольню, а Вы… Ольга посмотрела на Эдуарда. Мишенька продолжал лихорадочно прижиматься к ней, словно в поисках защиты непонятно от чего, Эльдар стоял столбом, с ужасом глядя на пожирающее мастерскую пламя и прижимая к себе спасенный эскиз… - Вы? – медленно повторила Ольга. - Лучше тебе поторопиться, - хмуро посоветовал экзекутор. Коротко кивнув, девушка бросилась в возвышающейся башне храма. Мишенька ведь знал, о чем говорит, когда уверял, что опасность грозит не ему. Знал, и все равно чего-то боялся. Вернее, не чего-то, а появления Эдуарда… не самый приятный тип, конечно, но непонятное поведение. Кто знает, что мальчишка снова «увидел» в чужой сути? Но сейчас было не до того, хоть мастерская Эльдара и была слишком далеко, чтобы огонь мог перекинуться на хозяйственные или, хуже того, жилые постройки, надо было срочно бить тревогу и тушить пожар. Жаль, что произведений художника это уже не спасет… Девушка со всей возможной скоростью взбежала на колокольную башню и на миг потрясенно замерла, вместо звонаря Кузьмы обнаружив там всю компанию Берегинь и Елену. - В мастерской Эльдара Ивановича Далина пожар! Там… Не успев договорить, Ольга нашла взглядом в образовавшейся небольшой толпе настоятеля и… глаза словно застила пелена – восприятие окружающего мира и собственные мысли – все как будто отключилось по щелчку рычага. В ушах, набирая силу, зазвучала знакомая уже ни на что не похожая мелодия песня лебединой девы. Песня всего несколько часов умершей на их глазах лебединой девы…
XeniaMZ: Очень интересно! Вам надо эту книгу издать
полная версия страницы